Почему надо было принимать такие чрезвычайные меры предосторожности? Ясно, что Яковлеву было поручено сделать Государю весьма важные, весьма доверительные сообщения…
Хотите доказательства? Прочтите заявление, сделанное Яковлевым Государю в присутствии свидетелей, упомянутых в этой книге. «Я должен сказать Вам (он говорил, собственно, по адресу одного Государя), что я чрезвычайный уполномоченный из Москвы от Центрального Исполнительного Комитета и мои полномочия заключаются в том, что я должен увезти отсюда всю Семью. Но так как Алексей Николаевич болен, то я получил вторичный приказ выехать с Вами одним». Государь ответил Яковлеву: «Я никуда не поеду». Тогда Яковлев продолжал: «Прошу этого не делать. Я должен исполнить приказание. Если Вы отказываетесь ехать, я должен или применить силу, или отказаться от возложенного на меня поручения. Тогда могут прислать вместо меня другого, менее гуманного человека. Вы можете быть спокойны. За Вашу жизнь я отвечаю своей головой».
Он упорно отказывался сказать, куда едут. Причина понятна. Екатеринбург мог бы узнать, а он его опасался.
Этот человек говорил и действовал искренне. У него не было дурных намерений по отношению к Царской Семье. Государь говорил о нём: «Это человек честный, порядочный».
Вернувшись впоследствии в Москву, он убедился, что был обманут красными евреями. Под предлогом поступить на службу на Уральский фронт он возвратился на Урал и присоединился к войскам Колчака.
Судебный следователь Соколов, узнав о его присутствии и боясь упустить случай, сейчас же послал одного доверенного офицера (Б. В. Молоствова) разыскать его. Но оказалось, что хорошо осведомлённый омский штаб перевёл уже его в состав Вооружённых Сил Юга России. Это было дело неприятельского агента, австрийского офицера (полковника Зайчека), состоявшего в армии на службе разведки. Затем всякий след Яковлева теряется.
Прибытие пленников в Екатеринбург произошло 17 (30) апреля; но оно ожидалось двумя днями раньше, так как 15 (28) апреля инженеру Николаю Николаевичу Ипатьеву было дано приказание в 24 часа покинуть свой дом, который в тот же день был реквизирован по приказанию Совета.
Из этого надо заключить, что Уральский Совет до дня приезда Государя из Тобольска относительно московских проектов осведомлён не был. Но, как читатель, вероятно, помнит, этим учреждением руководил Голощёкин согласно приказаниям, которые он получил от Свердлова. Всё становится ясным. И понятно, почему Заславский появился в Тобольске одновременно с Яковлевым и выехал раньше его.
