:
Пошли нам, Господи, терпенье
В годину буйных, мрачных дней
Сносить народное гоненье
И пытки наших палачей.
Дай крепость нам, о Боже правый,
Гоненья ближнего прощать
И крест тяжёлый и кровавый
С Твоею кротостью встречать.
И в дни мятежного волненья,
Когда ограбят нас враги,
Терпеть позор и униженья,
Христос Спаситель, помоги.
Владыка мира, Бог вселенной,
Благослови молитвой нас
И дай покой души смиренной
В невыносимый страшный час.
И у преддверия могилы
Вдохни в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов.
В течение нескольких дней после прибытия Великих Княжон и свиты в Екатеринбург лица, следовавшие за монархами, оставались на станции. Голощёкин и Юровский их сортировали.
Графиню Гендрикову пригласили отправиться «в город». Она попросила добрую Екатерину Адольфовну Шнейдер, чтицу Императрицы, сопровождать её. Большевики этой почтенной старушки не приглашали. Она всё же отправилась… на смерть.
За исключением лиц, перечисленных ниже, все остальные опять отправились в поезде в направлении на восток. Тут были гг. Жильяр и Гиббс, баронесса Буксгевден, горничные Эрсберг и Тутельберг. Эти последние оказали огромную услугу следствию, устанавливая подлинность вещественных доказательств.
Князь Василий Александрович Долгорукий был отправлен в тюрьму по приезду Государя; за ним были отправлены генерал-адъютант Илья Леонидович Татищев, камердинер Государя Терентий Иванович Чемодуров, камердинер Императрицы Алексей Андреевич Волков, выездной Иван Дмитриевич Седнев и дядька Наследника Климентий Нагорный. Голощёкин находил, что их слишком много: известно почему.
Седнев и Нагорный были убиты в Екатеринбурге. Чемодуров случайно избежал расстрела. Его только что отправили в госпиталь. Беспорядок в красных тюрьмах был таков, что его не нашли. Спасённый белыми при занятии города, он скоро умер в чахотке.
Долгорукий был расстрелян в лесу близ города, как это доказано найденным и опознанным его трупом. Татищев был увезён из тюрьмы, чтобы разделить участь друга. Но погиб ли он?
При эвакуации города остальные узники были отправлены в Пермь. Их отъезд состоялся 7 (20) июля, через три дня после избиения Семьи, трагический конец которой оставался им неизвестным. В Пермской тюрьме они находились вместе с Княгиней Еленой Сербской (пока она не уехала из Перми) и с госпожой Знамеровской, засаженной в тюрьму после казни мужа. В ночь с 20-го на 21 августа (3 сентября) графиня Гендрикова, г-жа Шнейдер, г-жа Знамеровская и Волков были разбужены. Им сказали взять свои вещи, чтобы отправиться на станцию и сесть в поезд. Но долгий и тягостный путь привёл их в открытое поле. Они поняли. В эту минуту, как обоз выехал в лес, Волков бросился бежать. Латыши-наёмники, увлёкшиеся дележом вещей несчастных женщин, открыли огонь, но неудачно. Волков скрылся и после 43-дневного блуждания в лесах прибыл к белым. Тела графини Гендриковой и г-жи Шнейдер были найдены; я присутствовал вместе с генералом Дитерихсом на погребении этих жертв в Перми. Череп прелестной девушки был разбит ударами дубины. К числу жертв, накопившихся вокруг мрачного злодейства, прибавились позднее все лица, входившие в состав Екатеринбургского суда. Оставшись при отступлении Колчака позади, члены суда попали в руки красных; красные всех их уничтожили, исключительно за то, что судебное следствие об убийстве Романовых некоторое время велось в здании окружного суда.
