Он поднялся на цыпочки и спросил:
— Ну… этот пьяница… какое тебе дело… кто он тебе? Таким, как он, вовсе не чай нужен.
Он замолчал, и я уперся взглядом в его глаза. Пусть он увидит там то, в чем я сам не хотел бы признаться. Он повернул столик и предложил Пэдригу чай и два печенья. Я даже сам выпил чашку, от второй отказался.
Немного погодя Пэдриг заметил:
— Я не попаду на площадь к скачкам.
— Кто знает…
— Нет. Мне хотелось бы поносить эти носки. Можешь надеть их на меня? Я закоченел.
Он действительно закоченел.
Носки были красные и теплые. На них было написано спереди: «Безразмерные».
Я откинул одеяло и ужаснулся, увидев его ноги. Хороший писатель назвал бы их
скрюченными
перекрученными
исцарапанными
и — ох!
такими старыми.
Безразмерные носки оказались ему очень велики. Он смотрел, как я их надеваю.
Я спросил:
— Ну как?
— Здорово. Я уже лучше себя чувствую. У меня когда-то были такие носки… Или я это придумал, что были? У тебя редкий дар, друг мой.
— В самом деле?
— Ты никогда не лезешь в чужие дела.
— Спасибо.
Не слишком хорошая рекомендация для человека, считающего себя сыщиком. Надо было уходить. Я пообещал:
— Принесу тебе каплю спиртного.
Он тепло улыбнулся и сказал:
— Любого спиртного. — Потом свесился с кровати, порылся в тумбочке, достал оттуда несколько помятых листов бумаги. — Прочти это, друг мой, только не сейчас. Ты сам догадаешься, когда наступит время.
— Как таинственно.
— Куда же мы без тайн?
Вопрос: Что вы знаете о деньгах?
Юноша: Не слишком много.
Ответ: Нужно уметь правильно вести счет.
Билл Джеймс. «Евангелие»
Стоило мне выйти из больницы, как на меня навалилась черная тоска. Облако депрессии, умоляющее: «Прекрати это немедленно».
Совсем недавно это было возможно, первая же пивнушка была прямо напротив больницы. Разумеется, исчезла. Теперь там гостиница «Речная». На всякий случай зашел. А вдруг… Никаких признаков реки.
Молодая женщина за баром, табличка на груди гласит:
ШОНА.
Господи Боже мой, Пресвятая Богородица!
Она улыбнулась мне, продемонстрировав многочисленные коронки. Я ее сразу возненавидел, но заказал:
— Виски с водой.
Решил, что тут уж она ничего не сможет напутать. Она и не напутала.
Правда, добавила лед. Хуже того, осталась стоять около меня.
Я спросил:
— Тебе что, делать нечего?
Сел за столик у окна и вспомнил, что я забыл отдать Пэдригу его деньги. Вдоль столиков двигалась женщина средних лет, раздавая листовки. Быстро положила одну на мой стол, избегая встречаться со мной глазами. Наверняка Шона ее просветила.
