— Нет серьезной причины, почему бы мне не отправить вас отсюда к чертям собачьим, — заявил он.
Я сообразил, что парень обожает говорить, просто тает от звука своего голоса. Я сказал:
— Вас не удивляет, что три девушки, которые умерли, работали здесь?
Он хлопнул себя по коленке.
— Вы представляете себе, сколько сотен служащих проходит через эти двери? Было бы странно, если бы они все оказались бессмертными.
— Вы знали эту девушку?
Похоже, я не понимал, что значит «сардонический», пока не услышал его смех.
— Сильно в этом сомневаюсь, — ответил он.
— Вы не могли бы сказать точнее? Сделайте одолжение ее матери.
Он соскочил со стола, нажал на кнопку Интеркома и сказал:
— Мисс Ли, принесите мне досье Сары Хендерсон. — И сел, весь из себя спокойный и расслабленный.
Я заметил:
— Впечатляет.
— Что, Интерком?
— Нет, как вы уверенно, ни разу не запнувшись, выдали имя девушки.
— Именно поэтому я здесь и сижу в костюме ценой в три штуки, а на вас… как бы это сказать… воспоминания о позапрошлом годе.
Появилась секретарша с тоненькой папкой. Форд потянулся за очками: естественно, это было пенсне. Издал несколько звуков, что-то вроде
гммм…
хмм…
а…
Затем закрыл папку и заявил:
— Девица была прогульщицей.
— Кем?
— Не любила работать. Нам пришлось с ней расстаться.
— И все?
— Все. Увы, она, как бы это сказать, брак. Никакого будущего.
Я встал:
— Вот тут вы правы. У нее точно нет никакого будущего.
…Самоуверенно считал,
что границы отчаяния
полностью исследованы.
Саттон теперь жил в «Скеффе». Как и все другие здания в Голуэе, оно было недавно перестроено. Любое освободившееся место в городе тут же занимали под «роскошные апартаменты».
Саттона я нашел в баре наедине с кружкой «Гиннеса». Меня это воодушевило.
— Привет, — поздоровался я.
Он не ответил, мельком взглянул на мои слегка подживающие раны и кивнул. Я сел на стул рядом и жестом попросил бармена принести мне пива.
— Помнишь Кору?
Отрицательное мотание головой и:
— Забыл, что я не местный?
Прибыло пиво, я собрался расплатиться, но Саттон остановил меня, сказав бармену:
— Запиши на мой счет.
— У тебя есть счет?
— Полагается художнику… Вернее, художнику-погорельцу.
Я подумал, что лучше выложить все сразу.
— Нападение на меня, твой пожар — я не думал, что они связаны. Или вообще с чем-то связаны.
— А теперь?
— Считаю, что все это сделано умышленно. Мне… очень жаль.
— Мне тоже.
Мы помолчали, потом он попросил:
— Расскажи поподробнее.
Что я и сделал.
Рассказ занял больше времени, чем я думал, и счет сильно вырос. Когда я закончил, он подвел итог:
