— Он сказал, что у него слишком много других обязанностей, чтобы уделять достаточно внимания новой должности, — добавила Жозефина, удивляясь, что снова лжет родителям и снова в защиту Мельбурна. По всей вероятности у него есть ответы, которые она хотела получить, но этого не произойдет, если ей запретят говорить с ним. Кроме того ей хотелось снова заняться с ним любовью.
— Что ж, тогда он ушел с поста как джентльмен. — Король обнял Хейрека за плечо. — Пойдемте в бильярдную, Чарлз, и расскажите мне о себе.
Выходя из комнаты, Хейрек оглянулся:
— Мои извинения, королева Мария, принцесса Жозефина. Долг и бильярд зовут.
— Он приятный, Жозефина, — согласилась мать, когда мужчины поднимались по лестнице. — Хорошие манеры, чувство юмора, и он герцог. Возможно, для тебя он лучше, чем Мельбурн с каменным лицом.
— Возможно, — согласилась Жозефина, выбрав самое уклончивое слово.
— Тебе нравится Чарлз?
Она пожала плечами:
— Вполне. Он уже упомянул, что дальние путешествия его не пугают. Он только что вернулся из Канады.
— Ты знаешь, твой отец убедит его сделать тебе предложение, если наш герцог уже сам этого не решил.
— Знаю.
И если бы она сначала встретила Хейрека и совсем не знала Мельбурна, она была бы вполне довольна. Но порядок и обстоятельства знакомства не имеют никакого значения, поскольку Мельбурн никогда не оставит Англию. Ее отец совершил ошибку, поощряя Принни выбрать Себастьяна своим представителем. И впервые в жизни Жозефина начала задумываться, не наделал ли ее отец и других ошибок.
Себастьян вяло сел и посмотрел на каминные часы в спальне. Ему понадобилось время, чтобы сосредоточиться. Двадцать одна минута шестого. Чепуха какая, они вернулись домой не раньше трех, и после этого он не заснул.
А сейчас почти половина шестого вечера. Проклятие!
— Бейли! — крикнул он.
Дверь приоткрылась, и камердинер просунул голову в комнату.
— Я здесь, ваша светлость.
Себастьян отбросил простыни и встал.
— Почему, черт побери, вы меня не разбудили?
— Ваш брат, лорд Шей, не велел. — Бейли поспешил к платяному шкафу за рубашкой и брюками.
— Это не дом Шея. Это мой дом.
Маленький кулачок застучал в дверь.
— Папа, ты в приличном виде?
Похоже, это с ним случается редко.
Отогнав эту мысль, Себастьян застегнул брюки.
— Входи, Пип, — позвал он, натягивая через голову рубашку.
Дочь в чудесном желтом шелковом платье, подчеркивавшем ее нежную кожу, вплыла в комнату.
— Ты хорошо спал?
— Слишком хорошо, — ответил Себастьян, снова сердито взглянув на Бейли. — Что ты делала сегодня, мой ангел?
