— Сэр, вы когда-нибудь слышали о стране Коста-Хабичуэла?[5]
— Нет. Побережье Фасоли? Если вы имеете в виду Берег Москитов, там невозможно вырастить достаточно фасоли, чтобы дать название району, если только это не шутка.
Шутка! Если бы все было так просто. Себастьяну хотелось грохнуть кулаком. Никакой столицы, никакого плодородного побережья, никаких англоговорящих аборигенов, никакой страны и, следовательно, никакого короля. И никакой принцессы Жозефины.
— Спасибо, мистер Райс-Эйбл. Мы пришлем вам письмо, если потребуется ваше присутствие в Лондоне. — Себастьян в поисках свежего воздуха потянул дверь. — А пока я бы очень оценил вашу сдержанность.
— Конечно. Всего доброго, ваша светлость, милорд.
Себастьян с каретным фонарем двинулся к экипажу.
Шей — за ним. В голове у Себастьяна роилось столько мыслей, что он не мог ни за одну ухватиться, ни в чем не видел смысла. Единственный четкий образ в его голове — Жозефина, цепляющаяся за него и задыхающаяся от наслаждения.
— Домой! — рявкнул он Тиммонсу и поднялся в карету.
Шей едва успел усесться, как карета тронулась.
— Себастьян, я знаю, ты зол, — сказал брат, от его голоса, лица, от всей позы веяло предостережением, — но мы должны быть осторожны.
— Райс-Эйбл был там три года назад, — услышал Себастьян собственный неровный голос. — По словам Эмбри, Коста-Хабичуэлу пожаловали ему два года назад. Есть шанс, что…
— Не глупи, — возразил Шей. — Я знаю, тебя редко дурачат, но это может случиться. Если тебя это как-то успокоит, Эмбри обманул банк на сто тысяч фунтов и добился, что Принни повсюду носит этот дурацкий зеленый крест. Ты заподозрил его с самого начала. Почему?
Себастьян судорожно вздохнул. Все в нем бушевало от гнева, досады, тысячи других эмоций, которых он не хотел называть. Что он мог сказать Шею? Что подозревал всех и особенно Жозефину, потому что влюбился в нее? Что впервые после четырех лет одиночества пожелал женщину и так ошибся с выбором, что подверг опасности положение собственной семьи и страны? И что было сознавать больнее — свое сердце?
— Мельбурн?
Себастьян вздрогнул.
— Никакой причины нет, — солгал он. — Я понимаю, что именно поставлено на кон. Никто ничего не должен знать, Шей. Никто. Пока я не решу, как поступить.
— Ты не должен действовать один.
— Я ценю это.
Но он один. Снова. И только себя мог в этом винить. Ну, это не совсем верно. Жозефина Эмбри должна дать ему ответы на некоторые вопросы. И она это сделает. Там и тогда, где он выберет.
