– Он просто старый пират. Я думаю, он совершенно безвреден.
Жаклин была почти уверена, что мистер Мериуэзер на самом деле не собирался жарить ее печенку, а точное соблюдение им нечестивого кодекса практически спасло ее от нежелательных авансов Гейбриела Дрейка.
Она нахмурилась. Его авансы были ей не так уж нежелательны. Хотя разум негодовал по поводу вольностей нового лорда, тело ее их приветствовало. Весьма расстраивающая правда, и это нужно срочно изменить.
– Меня беспокоит не Мериуэзер, – сказала она. – Пусть Тимоти найдет отца и даст ему знать, что он требуется нам, и сейчас, а не через неделю. Вы знаете, где он может быть?
В маленькой гостиной мистер Мериуэзер хриплым голосом начал петь о чем-то, называвшемся «килеванием». Миссис Бидли испуганно закрыла рот ладонью.
– Пожалуйста, верьте мне. Я чувствую, что мистер Мериуэзер не так плох, как выглядит, особенно в сравнении с некоторыми. Он всего лишь поет песню о жестоком методе наказания совершивших преступление моряков, которых протаскивали под килем судна. – Жаклин взяла экономку за руку, чтобы успокоить. – А теперь, где отец Юстас?
– Должно быть, молится в часовне, как обычно. Много добра принесла нам его обретенная набожность. – Миссис Бидли подняла глаза к небу, словно моля о терпении. – Пираты в гостиной! И старый распутник во священстве! Храни нас, Господи. – Экономка удалилась, бормоча: – Прекрасный дом. Хозяйка надевает мужские штаны, пираты выпивают наше лучшее вино. Осталось только…
Жаклин была рада, что не слышала ужасных предсказаний миссис Билли. В любом случае они не так страшны, как капитан пиратов у ворот замка. И она никоим образом не могла помешать ему войти.
Гейбриел не торопясь спускался с холма по обработанным полям к замку Драгон-Керн. Хотя в отличие от брата Руперта он совсем не разбирался в земледелии, но даже ему показалось, что на лучших участках пашни сорняки пробиваются сквозь ячмень.
Проехав через ворота, он был удивлен, как все тут мало изменилось. Опускная решетка все также покрыта ржавчиной, горгона на задней двери все так же льет изо рта воду в желоб для усталых лошадей, а старый пес все так же лежит возле открытой двери конюшни. Пес в знак приветствия колотил хвостом по земле, однако не удосужился встать при его приближении.
Возможно, правнук старого Роуди, подумал Гейбриел. Эта собака – точная копия шотландской борзой, которую он, уйдя в море, оставил много лет назад.
Господи, тогда он был юным, как бук весной. Он с тех пор изменился, а Драгон-Керн, похоже, застыл во времени. Потом он вспомнил о двух телах, прибавившихся в фамильном склепе, нет, трех, если считать его невестку, которую он даже не видел. Изменения в Драгон-Керне произошли.
