«Наверное, отравился в этом японском ресторане», – недовольно подумал Витовченко. Футляр по-прежнему находился у него в кармане пиджака, который висел на спинке стула рядом с кроватью. Ночью он плохо спал, все время кашлял. В пятом часу утра он поднялся, чтобы выпить воды, и снова начал кашлять. Он чувствовал себя хуже с каждой минутой.
«Нужно позвонить утром этому Щербаку и узнать, как он себя чувствует, – зло подумал Витовченко. – Наверное, тоже отравился. Нельзя есть несвежую рыбу. Мне сейчас только этого не хватало. И Ланьель сбежал подозрительно быстро. Чего он так испугался? Ведь полоний находился в футляре».
Он отправился спать, еше не зная, что вчера вечером Щербак тоже почувствовал себя плохо. Вернее, он чувствовал себя плохо все последние дни. И ночью его отправили в больницу с подозрением на сильное отравление.
Если бы он знал, о чем вчера вечером говорили Жуковский и Бультман, он бы здорово расстроился. Но Витовченко не суждено было об этом узнать никогда. Бультман подробно расспрашивал о самом Витовченко. Затем сообщил своему собеседнику:
– Он встретился с нашим канадским гостем, который прилетел в Лондон два дня назад. И получил от него полоний. И учтите, что канадский гость прилетел через Италию. Мы сделали так специально, чтобы запутать следы. Я полагаю, что вы можете попрощаться со своим бывшим знакомым. Получив такую дозу радиации, он не выживет.
– Очень жаль, – спокойно ответил Жуковский, – я успел к нему немного привыкнуть.
– Мне тоже жаль, – согласился Бультман, – но ваш знакомый так хотел разбогатеть, что готов был продавать даже «красную ртуть», поверив этому пройдохе Альтафини. А его бывший коллега из технического отдела сумел внушить гораздо больше доверия. Идет большая игра, мистер Жуковский. Если мы сумеем доказать, что бывшего сотрудника ФСБ отравили по приказу из Москвы, мы получим очень большой козырь. Но это будет первый козырь в нашей игре. Возможно, это станет началом фактического приговора нынешнему режиму в Москве. Вы же знаете, как они укрепились в последние годы. С ними уже трудно разговаривать. Когда у человека есть деньги и независимость, он чувствует себя сильнее. Когда у России появились огромные деньги, в придачу к ядерному потенциалу, она снова почувствовала себя сверхдержавой. И это начинает беспокоить наших американских и европейских друзей.
– Я указывал на эту опасность еще несколько лет назад, – напомнил Жуковский.
– Всему свое время, – возразил Бультман, – теперь нужно будет раскрутить историю гибели бывшего сотрудника ФСБ. Он погиб точно так, как умер Минкявичус в Италии, аналогия будет почти полной. Но мы не остановимся на этом, мистер Жуковский. Вы знаете, что через два дня в Ирландии будет проведена большая конференция с участием крупных политиков всего мира.
