Витовченко ошеломленно молчал. Он вдруг понял в какую серьезную игру он пытается вступить. Выхода отсюда не будет. Нужно либо рисковать, либо отказываться прямо сейчас, иначе потом будет поздно.
– Вы можете дать мне документы и часть вашего полония для проверки? – спросил он после минуты мучительных размышлений.
– Конечно. – Щербак достал из внутреннего кармана довольно пухлую пачку согнутых вместе листов и протянул ее своему собеседнику. Затем достал из другого кармана небольшой стеклянный футляр, положив его на столик. Витовченко испуганно отшатнулся.
– Не беспокойтесь, – сказал Щербак, – это только для пробы. Чтобы вы проверили и убедились в искренности наших слов. Пять миллионов фунтов стерлингов и через три дня вы получаете остальной товар. За документы можете не платить. Это как бесплатное приложение.
Официантка принесла бутылочку сакэ и две небольшие пиалы. Разлила теплую, почти горячую жидкость в эти пиалы и мягко удалилась.
– Нет, – возразил Витовченко, – за них мы заплатим отдельно. Скажем, пять тысяч фунтов. Вы согласны?
– Конечно, согласны. Но эти документы меня не так волнуют, как наша сделка по полонию. На фоне пяти миллионов фунтов пять тысяч – всего лишь одна десятая процента. За нашу сделку. – Щербак попробовал сакэ и удовлетворенно крякнул. Витовченко сделал два глотка.
– Вы уверены, что ваш товар не опасен? – еще раз уточнил он, показывая на футляр и не прикасаясь к нему руками.
– Стекло полностью изолирует это вещество, – улыбнулся Щербак, – или вы думаете, что я похож на самоубийцу? Мне еще хочется вернуться в Канаду и получить свои деньги. Поэтому я ничем не рискую. Если вы откажетесь, то вернете мне этот футляр. Будет слишком опасно держать его при себе. Но я почему-то уверен, что вы согласитесь.
– Посмотрим. – Витовченко протянул руку. Затем, немного подумав, взял салфетку, завернул в нее футляр и переложил в свой боковой карман. Во внутренний карман он убрал документы.
И, подвинув к себе тарелку, начал есть. Японскую еду он любил, хотя появлялся в таких ресторанах нечасто. Они были дорогими, и он не мог позволить себе подобного расточительства.
– Вы любите суси и сасими? – спросил Щербак.
– Раньше не ел. Сейчас привык. Даже начало нравиться.
– Может, я закажу еще?
– Нет, спасибо. У меня еще много дел. До свидания. Я перезвоню вам, и мы договоримся о встрече через три дня. Думаю, мы сможем принять ваше предложение.
Витовченко пожал руку своему бывшему знакомому и быстро вышел из ресторана. «Интересно, – вдруг подумал он, – чем именно я отличаюсь от ничтожества Ланьеля? Тоже побираюсь, тоже выпрашиваю свои гонорары, обедаю за чужой счет. А еще презираю Ланьеля, хотя давно нужно презирать самого себя».
