– Но почему ты все время связываешь эти события с нашим появлением во Флоренции? Может, у них была неисправная машина. Или в их салон что-то попало.
– Не нужно, – прервала его Элина, – я еще не окончательно чокнулась. Я должна уважать человека, с которым собираюсь жить. Тимур, а ты мне все время врешь~ Только не возражай, иначе я просто уйду. Я ведь помню, как ты тогда нервничал, как не пустил меня сесть в их машину. Ты тогда даже крикнул, и я очень удивилась. А потом ты смотрел так, словно чего-то ждал. Я теперь понимаю, что ты точно знал – что-то должно произойти. Поэтому ты не пустил меня в этот автомобиль. И сам не захотел туда садиться. Я все это отчетливо помню.
Он молчал. Этот проклятый звонок. И этот следователь. Конечно, итальянцы не самые последние идиоты. Рано или поздно они бы вычислили, как именно погиб Минкявичус. И проверили бы его автомобиль. Что и произошло. Единственной оплошностью было его поведение после ужина, которое запомнилось Элине. Он и не предполагал, что она так отчетливо все запомнит. И теперь предъявит ему обвинения.
– Зачем мы туда поехали? – спросила она. – Тебе нужно было, чтобы я помогла познакомиться с их семьей. А потом ты хладнокровно их уничтожил?
Он тяжело вздохнул. Сказать правду невозможно. Солгать – глупо, она все равно уже знает правду. Нужно что-то отвечать.
– Я не имею никакого отношения ни к смерти Йозаса Минкявичуса, ни к болезни его жены, – глухо ответил Тимур, – мы уже говорили на эту тему. Давай прекратим этот ненужный разговор.
– Ненужный? – сорвалась она на крик. – Может, ты в своей академии не преподаешь, а готовишь яды? Или учишь студентов, как им лучше убивать людей? Убивать всех, кто не согласен с вами и с вашими методами? Чем ты занимаешься в своей академии? Я до сих пор не знаю почему ты снова вернулся к своей прежней работе.
– Давай не будем обсуждать мои служебные дела дома, – предложил Караев. – В конце концов, я не обсуждаю твои новые разработки и не даю тебе советов, как сделать их лучше. У каждого своя работа~
– Это работа? – не поверила она. – Что ты говоришь? Ты вообще слышишь, что именно ты говоришь? Твоя работа находить и убивать людей? Я не знаю, что вы там придумали, но Минкявичус умер через две недели, а Линда заболела. И я понимаю, что это следствие нашего визита во Флоренцию. Скажи, как мне жить? Что мне делать? Неужели ты не понимаешь разницу между моей работой и своей? И не слышишь, что именно ты говоришь?
