Манфред с интересом вглядывался в лицо Арфлейна, пытаясь понять, какое впечатление произвело на него заявление Ульсенна. Капитан не был готов к этому, полагая, что Ульсенн будет слишком занят своими новыми обязанностями, слишком болен и труслив, чтобы присоединиться к экспедиции. Он полагал, что в предстоящем путешествии его ждет компания Ульрики. Теперь его ничто не интересовало.
Манфред рассмеялся:
— Выше голову, капитан. Янек не помешает нам. Он бухгалтер, домашний торговец, ничего не знающий о хождении под парусами. Он не может помешать нам, даже если бы захотел. Помочь нам найти убежище Ледовой Матери он не сможет, но и помехой не будет.
И хотя уверенность Манфреда была искренней, Арфлейн не был убежден, что юноша не понимает истинной причины его беспокойства. Интересно, думал он, догадывается ли Янек Ульсенн, что произошло сегодня ночью в спальне его жены. Взгляд, которым он смотрел на Арфлейна, подсказывал, что Ульсенн подозревает что-то,
Арфлейн был обеспокоен ходом событий. Ему хотелось тотчас же повидаться с Ульрикой и переговорить с нею.
— Когда вы начнете подбирать команду, капитан? — спросил Манфред.
— Завтра, — бросил Арфлейн. — Я увижу вас, прежде чем отправлюсь на корабль.
Махнув рукой на прощание, он вышел из комнаты и отправился по коридорам в поисках Ульрики. Он нашел ее в центральном зале нижней части дома, там, где сегодня ночью он впервые ласкал ее. При его появлении она быстро поднялась. Ее волосы были зачесаны назад, открывая бледное лицо. Как и в день похорон, на ней было черное платье, сшитое из тюленьей шкуры. Арфлейн закрыл дверь, но она попыталась пройти мимо него. Загородив одной рукой проход, Арфлейн взглянул ей в глаза, но она отвернулась.
— В чем дело, Ульрика? — В нем усилилось чувство беспокойства. — Ты слышала, что твой муж собирается присоединиться к нашей экспедиции?
Холодно посмотрев на Арфлейна, она отвела его руку.
— Извините, капитан Арфлейн, — официально сказала она. — Но будет лучше, если вы забудете о том, что произошло сегодня ночью. Мы оба были не в себе. Теперь я понимаю, что мой долг остаться верной мужу.
Она держалась подчеркнуто вежливо.
— Ульрика! — Он крепко сжал ее плечи. — Это он приказал тебе сказать это? Он угрожал тебе?
Она покачала головой:
— Разрешите пройти, капитан.
— Ульрика… — Его голос дрогнул. Опустив руки с ее плеч, он тихо произнес: — Почему?
— Помнится мне, вы с пылом защищали старые традиции, — ответила она. — Не единожды я слышала, как вы доказывали, что, предав веру, мы погибнем. Вы восхищались силой ума моего отца и видели эту силу во мне. Возможно, это и так, капитан. Впредь я буду верной моему супругу.
