Ледовая Шхуна | страница 45



Повернувшись, она изумленно подняла брови.

— Что вы имеете в виду?

— Вы не бросили своего отца. Мы все думали, что он уже полностью оправился. Он сам говорил нам об этом. Вы не виноваты.

— Благодарю, — с легкой иронией в голосе произнесла она, наклонив голову. — Не уверена, что я чувствую себя виноватой.

— Прощу прощения, я подумал так, — ответил он. Подняв голову, она посмотрела ему в глаза. Отчаяние и страх наполнили ее взгляд.

— Поднявшись, он шагнул ей навстречу и крепко взял ее за руки.

— Вы сильный человек, капитан Арфлейн, — прошептала она. — Я слабая.

— Вовсе нет, — с трудом произнес он.

Мягко высвободив руки, она села на кушетку. Вернувшийся слуга поставил на небольшой столик бокалы и кувшин с хессом и удалился. Налив напиток в бокал, она протянула его Арфлейну. Он стоял рядом с ней, держа в руках бокал, и смотрел на нее с нежностью во взгляде.

— Я подумал, что у вас много общего с отцом, — произнес он. — Сила, например.

— Вы совсем не знали моего отца, — напомнила она тихо.

— Думаю, что достаточно хорошо узнал его. Вы забыли, что я видел его, когда он умирал в одиночестве. Именно силу, такую же силу, какую я вижу в вас, я заметил в нем. Иначе я просто бы не стал его спасать.

Она вздохнула. Ее золотые глаза наполнились слезами.

— Возможно, вы ошибаетесь, — сказала она.

Сев рядом с ней, он покачал головой.

— Вся сила вашей семьи досталась вам. Впрочем, как и ее слабость.

— Какая слабость?

— Богатое воображение. Оно влекло его в Нью-Йорк, а вас на китовую охоту.

Ульрика благодарно улыбнулась.

— Если это попытка успокоить меня, капитан, то она имела успех.

— Я успокоил бы вас еще больше, если бы…

Он не хотел говорить этого, не хотел брать ее руки в свои, но все-таки сделал и то и другое. Однако она не сопротивлялась, и хотя лицо ее оставалось задумчивым и серьезным, она не казалась оскорбленной.

Теперь уже Арфлейн заволновался, вспомнив, как обнимал ее на льду. Она залилась румянцем, но по-прежнему позволяла держать себя за руки.

— Я люблю тебя, — почти несчастно произнес Арфлейн.

Разразившись слезами, она прижалась к нему. Он крепко обнял ее, перебирая ее прекрасные волосы, целуя ее в лоб, глядя в глаза. Смутно сознавая, что делает, Арфлейн поднял ее на руки и понес из комнаты. Коридор был пуст, когда он прошел в ее спальню, где он предполагал положить ее в постель и оставить.

Комната находилась как раз напротив спальни Ульсенна. Она была уставлена креслами, шкафчиками, тут же находился небольшой столик. Кровать покрывали белые меха, такие же меха драпировали стены.