— Сейчас, — закончил он, расслабив наконец хватку, — этот человек еще нам не враг. Он, вероятно, надеется сделать нас своими друзьями, друзьями племени или далее и тем и другим. Судя по тому, как они говорят о нем, это, должно быть, умный старик.
— Пусть у него хватит ума понять, что мы не желаем ему зла, и я восхвалю его мудрость в песнях.
— Валерия, я слышал, как ты поешь. Ты что, хочешь ввергнуть нас в кровавую войну с этим народом после того, как падет весь их скот?
Валерия прорычала. Такой звук издает барсучиха, защищающая детенышей. Конан тихо рассмеялся.
— Если я скажу, что ты пристыдишь соловья, ты решишь, что я свихнулся. Но правда то, что наш Говорящий с духами наверняка захочет, чтобы мы помогли ему и его народу в борьбе против врага, которого они зовут Кваньи. Могу поспорить, что эти Кваньи держат берега этого... Озера смерти, — кажется, так они его называют.
— Ты не знаешь почему?
— Нет, и мне будет спокойнее, если узнаю. Но если я начну задавать вопросы прямо, люди решат, что мы шпионы. Если я расскажу им, откуда мы идем, они решат, что мы те самые, кто победил Ксухотл.
— Мы и есть те самые и не стесняемся итого. Или этот народ так глуп, что считает гибель города сумасшедших такой уж большой потерей?
— Кто сказал хоть слово о том, что они жалеют об этом? Нет, он им был не нужен, и они сторонились его, как и мы делали бы на их месте. Но их не может не интересовать, какое колдовство победило город. Если мы расскажем о том, что мы сделали... Хочешь узнать, но в этих землях делают с ведьмами?
Рот Валерии беззвучно раскрылся, и она помотала головой. Конан снова обнял ее за плечи. Она прислонилась к его груди и закрыла глаза.
— Скорее всего, нас подвергнут какому-нибудь испытанию. Оно может быть и простым, если попросят, например, отыметь тебя перед всем племенем...
— Еще одна такая шутка — и больше ни одной женщины не отымеешь!
— ...или же могут потребовать танцевать на барабане.
— Нет в мире такого барабана, чтобы тебя выдержал, Конан. Ты, конечно, имеешь в виду соревнования в проламывании барабанов?
— В этих землях делают барабаны достаточно большими и прочными, чтобы на нем мог танцевать я и еще один. Каждый пытается сбросить другого, и тот, кто падает, умирает.
Конан почувствовал, как Валерия обмякла в его руках, и он проклял свой болтливый язык за то, что в конце концов все-таки напугал ее до обморока. Но затем он услышал, что дышит она ровно, и осторожно переложил ее так, чтобы видеть лицо.
