Я мог обойтись без профессорства или мужественности, или даже без Ричард-Альпертности, о'кей, но мне реально НУЖНО было тело.
Паника нарастала, адреналин пошел гулять по системе, рот высох, но одновременно с этим внутри звучал голос (внутри чего — я не знаю). Нежный голос спрашивал меня очень тихо и немного насмешливо, как мне казалось, если учесть, в каком я был напряжении: «… а кто в лавке остался?»
Когда я, в конце концов, смог сфокусироваться на этом вопросе, я понял, что несмотря на то, что все, что я звал собою, включая тело и саму жизнь, ушло, я по-прежнему был в полном сознании! Больше тою, это осознающее «Я» смотрело на всю эту драму, включая панику, со спокойным сочувствием.
Мгновенно, когда я понял это, я ощутил новый уровень спокойствия такой глубины, какой я никогда до этого не испытывал. Я только что нашел это «Я», эту точку наблюдения — эту сущность, это место в вышине. Место, где «Я» существовало независимо от социальной и физической идентичности. То «Я», которое было выше Жизни и Смерти. И кое-что еще: то, что "Я» знало — оно на самом деле знало. Оно было мудрым, а не просто знающим. Это был тот голос внутри, который говорил правду. Я узнал его, слился с ним воедино, и ощутил, что вся моя жизнь поисков одобрения в окружающем мире (существование-в-направлении-других, по Давиду Рейсману) закончилась. Теперь мне нужно было только смотреть внутрь в то место, где Я Знало.
Страх превратился в восторг. Я выбежал на улицу, на снег, смеясь, пока огромные хлопья кружились вокруг меня. Во мгновение ока дом исчез из виду, но это было о'кей, потому что Я Знало».
Так что, если не путать «Я» и «Я», понятно, что происходит. «Все, что мы звали личным, что копили греша…»[19] У Альперта, психолога, много над концепцией «Я» размышлявшего, это происходило в соответствующем оформлении. Чаще это происходит резко, вдруг, пока «ты» разглядываешь пятнышко на стене.
«Я» уходит чуть ли не во всех смыслах. Даже в сенсорном — в какой-то момент я заметил, что в трипе часто вижу будто не из одной точки, не из двух глаз, а как бы целым потоком, и потому, например, небольшие предметы могу видеть сразу с нескольких сторон. «Я» уходит лингвистически—после одного трипа я довольно долго вспоминал, как меня зовут (потом вспомнил, но продолжал баловаться, перебирая имена). «Я» уходит, и это прекрасно. «Я» тает, и это страшно для «я», и если «оно» успевает, «оно» часто пытается бороться за «себя». Малоприятный процесс, как я немного расскажу об этом позже.
