Когда часы пробили десять раз, Костя робко сказал:
– Ну… так я пошел…
– К…как? – поперхнулся от неожиданности Кауров. – Погодь, мы ведь с тобой как договаривались? Ты остаешься у меня… и все такое прочее. Или я что-то не понял?
– Извините, но я не хочу вас стеснять, – внутренне подтянувшись, твердо ответил Костя. – Спасибо вам за все.
– Вот тебе номер… – огорчился Кауров. – Конечно, ты волен решать сам, что делать и куда держать свой путь. Но, будь добр, сделай мне одолжение – переночуй сегодня здесь.
– Ладно… – опуская глаза, тихо ответил Костя; он не хотел, чтобы Кауров понял, каким облегчением и радостью наполнилось в этот момент его сердце.
– Чудесно! Стоп, вот голова садовая! – стукнул себя ладонью по лбу Кауров, глядя на старинные часы в массивном деревянном футляре, которые висели над диваном. – Время-то вон какое, а я тебя баснями кормлю. Пошли на кухню, поможешь мне картошку почистить. Сегодня у нас будет королевский ужин, это я тебе обещаю…
Так уж получилось, что Костя не ушел от Каурова и на второй, и на третий день… А когда в конце недели он было засобирался, Кауров пригласил его в выходной съездить на рыбалку. И Костя согласился.
Клев был неважный. Раздосадованные невезением, Костя и Кауров молча сидели на берегу неширокой, но глубокой речушки, внимательно наблюдая за поплавками, которые застыли, будто приклеенные намертво к голубовато-зеленой водной глади. Наконец Кауров не выдержал, сплюнул с досады и поднялся на ноги.
– Что такое не везет и как с ним бороться… Сколько тут у нас? – Он начал считать окуньков: – Один, два, три, четыре… Все. Баста. На уху хватит. Пошли рыбу чистить.
Костя тоже повздыхал от огорчения и вдруг начал раздеваться.
– Ты что, искупаться решил? – полюбопытствовал Кауров.
– Ага, – весело ответил ему Костя и окунулся в медленные прибрежные воды.
Он пошел вдоль берега, старательно обшаривая глубокие норы под водой. И наконец нашел то, что искал, – здоровенный рак, щелкая клешнями, шлепнулся к ногам Каурова.
– Раки! – в радостном изумлении закричал тот и, не мешкая, разделся и бултыхнулся в реку.
Примерно через час старое жестяное ведро было заполнено раками доверху. Усталые, но довольные добытчики решили прекратить свою охоту – землю укутали сумерки…
Когда была съедена уха и ярко-красный панцирь последнего вареного рака исчез среди мерцающих угольков догорающего костра, Костя и Кауров блаженно растянулись на охапках душистого сена, притащенного со скошенной луговины.
