На втором этаже, у двери квартиры, обитой черным дерматином, на котором эффектно сверкала начищенной бронзой массивная табличка с гравированной надписью "Профессор Арбенин Н. В.", старшина в нерешительности остановился. Дверь была приоткрыта, и сквозь щель виднелась в полутьме солидная вешалка красного дерева. Помедлив некоторое время, старшина решительно толкнул дверь и зашел в прихожую.
В квартире царила тишина. Держа пистолет наизготовку, милиционер нашарил выключатель. Матовая колба плафона залила мягким серебристым светом оклеенные обоями стены и паркетный пол, на котором лежал пушистый коврик.
Неожиданно где-то в глубине квартиры раздался стон, затем поспышались шаркающие шаги, скрип отворяющейся двери, и навстречу милиционерам шагнул невзрачный на вид субъект. Вернее, попытался шагнуть – на пороге ноги его подогнупись, и он рухнуп на паркет. Искаженное от боли лицо упавшего кривил нервный тик, он пытался что-то сказать, но из горла вырвался только протяжный хрип.
Оставив его на попечение неуклюжего напарника, старшина прошен в гостиную. Там, у старинного резного серванта, украшенного медными бляшками, лежал, раскинув руки, лысый мужчина лет пятидесяти со шрамом на щеке. Казалось, что он спал. И только неестественно подвернутая нога да струйка уже потемневшей крови в уголке перекривленного рта указывали на то, что этот человек больше никогда не проснется…
– Итак, еще один покойничек… – Храмов попытался достать из портсигара папиросу, но она сломалась. – А, черт! – в раздражении швырнул ее в урну. – Узнал, кто это?
– Да. Гришкин Петр, по кличке "Щука". – Тесленко уныло рассматривал давно не крашенный пол в кабинете майора. – Между прочим, старый подельник Валета…
– Что ты мямлишь! – взорвался Храмов. – Толком расскажи, что и как.
– Дежурному управления позвонил незнакомый мужчина, который не счел нужным представиться, и сказал, что в квартире профессора Арбенина воры. Когда патруль прибыл на место происшествия, то оказалось, что дверь квартиры была не заперта, а внутри находились двое – Щука и небезызвестный вор-домушник Балабин, кличка Гога. Щука был уже мертв, а Гога сильно избит. Сейчас он лежит в реанимации.
– Та-ак… Ну и дела… Вы допросили Гогу?
– Попытались. Насколько это было возможно…
– А Щука?
– Сейчас им занимаются судмедэксперты. Но, по предварительным данным, убит таким же образом, как и Валет. Удары страшные по силе и нанесены в самые уязвимые точки тела. И ни одного лишнего, все в самый аккурат.
