– Да вы уж, Татьяна Никандровна, не ухаживайте за мной. Я человек простой,- говорил Свистонов.- Понравились вы мне очень, я вот и зашел к вам, попросту провести вечерок Уютно у вас очень, Татьяна Никандровна. Чувствую это. Знал, что и варенье у вас будет.
Я, конечно-, не такой музыкант, как Петр Петрович, но музыку я люблю А иногда очень музыки хочется. Вот я и понадеялся, что Петр Петрович возьмет флейту да после чая и сыграет – А на чем вы играете? – спросил старичок.
– Да на рояле чуть-чуть,- ответил Свистонов.- Почти что одним пальцем Ноты разбираю, аккомпанировать могу.
– Должно быть, забросили? – сочувственно спросил старик – Да, в людях выдержки мало! Из моих учеников тоже никто музыкантом не стал. Помню, учил я детей одного статского советника. Славные были мальчики. Сейчас пишут, что издевались они над нами. Не 112 верьте, неправда это. Вот и Татьяна Никандровна может подтвердить. А воспитание какое было! Как учили их внимательности. Чуть что, сейчас без сладкого или в угол ставили, и мамаша извиняется, и папаша придет: «Я их обязательно накажу»,- и никогда без обеда не отпускали. А какие были важные лица, а бывало, обязательно усадят рядом с собой, чтобы мне обидно не было…
– И рекомендации давали,- перебила Таня.- И уроки доставали, и на места устраивали.
– А уж о подарках нечего и говорить,- заметил старичок.- И на Рождество, и на Пасху. А если узнают, что женишься, обязательно – посаженый отец, а если ребенок – то крестный отец, если сын студент революционером окажется, к градоначальнику сам едет.
Свистонов пил чай, помогал старичку рассказывать.
Задавал вопросы, то он вздохнет, то промолчит, то головой покачает, то помычит слегка, то откашляется.
– Вот я сейчас принесу, покажу вам подарки! – сказала старушка.- Петя, куда же ты ключ дел? – раздалось из соседней комнаты.
Петя встал, и Свистонов услышал скрип выдвигаемых ящиков.
– Что,- сказал Свистонов нежно,- часики ходят? – Не только ходят, но и бьют,- обрадовался старичок.- Вот послушайте.- Он вынул из буфета стакан, опрокинул его и положил на донышко часы.
Часы отчетливо пробили одиннадцать.
– А пока вот списочек,- сказала Таня,- в каком году что подарено.- И она протянула порыжевшие листочки бумаги Свистонову.
Чего-чего тут не было: и корзинки цветов с визитной карточкой, и барометр, и портсигар, и запонки, и булавки для галстука.
Свистонов читал. Старички удалились на минуту и вынесли свои сокровища и сказали почти дуэтом: – Все мы сохранили, ничего не продали! Голодали, а подаренных нам вещей не продали – И они разложили на столе перед Свистоновым подарки Совсем понравились старички Свистонову. Решил, что не совсем они второстепенные. Решил заходить почаще.
