– Что же вы здесь стоите? – появилась Зоя Федоровна перед умолкшими.- Вы ведь танцуете? – обратилась она к Психачеву.
Психачев поклонился.
– Танцую, танцую, Зоя Федоровна.
Входя в дом, они столкнулись в дверях с Наденькой и ритмически двигавшимся за ней под музыку Куку.
– Куда вы? – Натанцевались. Идем в сад освежиться,- задыхаясь, ответила Наденька.
– Ладно, только смотрите, скорей возвращайтесь.
Наденька и Куку сели на скамейку.
– Луна,- сказал Куку,- это романтика. Но в наш трезвый век нам не нужна романтика… И однако, Наденька, уж такова подлость человеческой натуры, луна на меня действует. Вспоминаешь, вспоминаешь, вспоминаешь.
Он отодвинул ветку и продолжал: – Разные легенды, предания старины глубокой.
Мне хочется сейчас говорить под музыку, Наденька, о гибельных двойниках, о злых рыцарях, о прекрасной горожанке! Хотел бы я жить в те времена отдаленные.
Вижу я себя в готическом замке, в ночной классический час…
Поясняющим шепотом: – Полночь. И своего двойника. Он высок, пепельнобледен и манит меня за собой. Сам опускается мост, цепями гремя. Выходим мы в черное поле, и там мой двойник бросает мне перчатку и мы деремся, и мучаюсь я, ведь в замке высоком моем осталась жена молодая моя на одиноком покинутом ложе. Это вы, Наденька! – Это чудесный фильм,- ответила Наденька.- Как жалко, что музыка смолкла! 78 – Ах, Наденька, Наденька,- произнес Куку,- будьте воском в моих руках. Какого я из вас создам человека!… Мы будем жить тихо-тихо; хотя нет, мы будем путешествовать. Мы посетим достопримечательные страны, увидим памятники, пожалуй, и я прославлюсь, вот только ленив я ужасно…
– Я не брошу кинематографа,- покачала головой Наденька.
– Неужели и для меня не бросите? – стараясь говорить шутливо, спросил Куку.
– Смотрите, там Паша.
Действительно, Паша стоял на освещенном крыльце и искал глазами Наденьку в темноте сада.
Куку и Наденька замерли.
– Какой неприятный человек,- тихо сказал Куку.
Но Паша, постояв, нерешительно вернулся обратно.
Публика, покачиваясь, шумно расходилась.
Свистонов прошел за калитку с Ивановым.
– Мне говорили про вас, что вы – пренеприятный человек.
– Досужая сплетня,- ответил Свистонов, беря под руку Иванова.
– Писателем быть,- сказал Свистонов,- не особенно приятно. Надо не показать много, но и не показать мало.
– Прежде всего не следует причинять горя людям,- заметил Иванов.
– Конечно,- ответил Свистонов.- Какая сегодня тихая ночь! Какой прелестный человек Иван Иванович Куку! Прелестнейшие устремления! Необыкновенная тяга к великим людям! Вы давно с ним знакомы? – спросил он у Иванова.
