Были в свое время лишены возможности свободно работать и писатели ОБЭРИУ. А между тем они выходили на тропу, по которой можно было «далеко идти» (А. Введенский).
Публикация их произведений сейчас – не академическое занятие по ликвидации «белых пятен». Это высвобождение живой творческой энергии, небесполезной для современного думающего человека.
Анатолий Александров ВАННА АРХИМЕДА «Эй, Махмет, гони мочало, мыло дай сюда, Махмет!» – крикнул, тря свои чресала, в ванне сидя, Архимед.
«Вот, извольте, Архимед, вам суворовскую мазь».
«Ладно,- молвил Архимед,- сам ко мне ты в ванну влазь».
Влез Махмет на подоконник, расчесал волос пучки, Архимед же, греховодник, осторожно снял очки.
Тут Махмет подпрыгнул.
«Мама!» – крикнул мокрый Архимед.
С высоты огромной прямо в ванну шлепнулся Махмет.
«В наше время нет вопросов, каждый сам себе вопрос,- говорил мудрец курносый, в ванне сидя, как барбос.- Я, к примеру, наблюдаю все научные статьи, в размышлениях витаю по три дня и по пяти.
Целый год не слышу крика,- веско молвил Архимед.- Но,- прибавил он,- потри-ка мой затылок и хребет.
Впрочем, да,- сказал потом он,и в искусстве, впрочем, да…
Я туда, в искусстве оном, 2* 35 погружаюсь иногда.
Как-то я среди обеда прочитал в календаре: выйдет «Ванна Архимеда» в декабре иль в январе,- Архимед сказал угрюмо и бородку в косу вил.- Да, Махмет, не фунт изюму,- вдруг он при-со-во-купил.- Да, Махмет, не фунт гороху в посрамленьи умереть! Я в науке сделал кроху, а теперь загажен ведь.
Я загажен именами знаменитейших особ и, скажу тебе меж нами, формалистами в особь.
Но и проза подкачала…
Да, Махмет, Махмет, Махмет…
Эй, Махмет, гони мочало!» – басом крикнул Архимед.
«Вот оно,- сказал Махмет,- Вымыть вас?» – промолвил он.
«Нет,- ответил Архимед и прибавил: – Вылазь вон!» ынкчмгшм ВАТИНОВ всё 1 октября 1929 Д. Хармс ТРУДЫ И ДНИ СВИСТОНОВА Роман Глава первая ТИШИНА Жена, сняв платье и захватив мохнатое полотенце, как всегда вечером, мылась на кухне. Она брызгалась и, зажимая одну ноздрю, чихала другой. Она, подставив горсти под кран, опускала голову, терла мокрыми ладонями лицо, запускала пальцы в бледные уши, мылила шею, часть спины, затем проводила одной рукой по другой до плеча.
В окне виднелись: домик с освещенными квадратными окнами, который они называли коттеджем, окруженный покрытыми снегом деревьями, недавно окрашенный в белый цвет; две стены консерватории и часть песочного здания Академического театра с сияющими по вечерам длинными окнами; за всем этим, немного вправо, мост и прямая улица, где помещался «Молокосоюз» и красовалась аптека и мутнела Пряжка, впадавшая в канал Грибоедова недалеко от моря. На Пряжку выходило большое здание с садом.
