Он достал из кармана тонкий шнурок, туго затянул его у наркомана на плече и, уже не сдерживаясь, наклонился к его исколотой шприцем и покрытой синяками руке и впился в выступающую на ней вену двумя мгновенно выдвинувшимися из-за верхних зубов клыками. Краем глаза он успел заметить, что Мишель делает то же самое и что после двух или трех неудачных попыток попасть в вену ему это, наконец, удалось…
…через несколько минут Роман заставил себя остановиться. Он выпрямился, втянул клыки и, выждав еще немного времени, энергично потряс за плечо все еще занятого своей жертвой Мишеля:
— Все, хватит! Иначе ты его убьешь.
Мишель вздрогнул всем телом, но руку молодого парня не выпустил, и Роман, кратко выругавшись, схватил приятеля за плечи и с усилием дернул его вверх, отрывая от человека. Такое было под силу не каждому вампиру, но у Романа в этом деле был достаточно богатый опыт. Мишель откинулся назад, и на смятый рукав побледневшего и по-прежнему неподвижного грабителя упало несколько кровавых капель. Роман рывком поставил своего подопечного на ноги и, видя, что тот все еще мелко дрожит и никак не может прийти в себя, несколько раз резко его встряхнул и, подумав, отвесил ему несильную, но весьма чувствительную оплеуху.
— Какого хрена?! — возмутился тот и теперь уже сам затряс головой.
— Такого, что еще немного, и нам пришлось бы прятать здесь труп, — холодно отозвался Роман.
— Ну и спрятали бы, — с вызовом взглянул ему в глаза Мишель.
— И чем тогда мы с тобой будем лучше их? — Роман кивнул на лежащих на земле людей.
— Мало того, что ты меня ударил, так еще и мораль мне будешь читать, наставничек?
— Буду, пока не научишься себя контролировать. Если ты не забыл, я теперь имею на это полное право.
— Не забыл, — опуская глаза, проворчал Мишель. — Ладно, я все понял. Ты прав. Не знаю, что на меня нашло.
— Бывает, — философски пожал плечами Роман и с брезгливым выражением лица принялся проверять пульс у спящих подростков.
— Ну что, живые? — теперь в голосе молодого вампира звучало тщательно скрываемое волнение.
— А что им сделается? — тон его старшего товарища оставался непроницаемо-равнодушным. Он осторожно выглянул из бетонного укрытия. — Пошли отсюда.
— Слушай, все-таки там кто-то прячется, — Мишель указал на темнеющие впереди бревна. — И это не собака.
— Уверен? — Роман и сам уже чувствовал, что его подшефный прав — именно сейчас, когда их чутье обострилось до предела, они оба могли, не сходя с места, пересчитать всех притаившихся на пустыре собак и без труда отличить их от человека. Или другого, пусть и очень похожего на человека существа.
