Будучи человеком религиозным, он дал обет пожертвовать церкви в Анконе пять золотых за то, что пресвятая богородица послала на его судно такого парня. Про Джованни он совсем забыл. Заплатив ему за услугу, он сразу же выбросил его из головы.
Шхуна повернула направо в поисках ветра. Однако вскоре паруса повисли и судно остановилось. Раздалась команда отдать якорь и убрать паруса. Теперь матросы могли спуститься в трюм и немного поспать до новой команды.
Бошко было не до сна. Он еще издали рассматривал берег и городок. Опоясанная крепостными стенами, Будва с моря казалась ребенком, закутанным в большую белую шаль. Чуть возвышаясь над городом, крепость напоминала голову, а звонница на одной из церквей — руку ребенка, пытающегося дотянуться до какого-то предмета. Бошко неотрывно смотрел на извилистый берег, заливы и бухты, оливковые рощи и сады. Все утопало в буйной зелени, среди которой там и сям, словно раскинутые огромные ковры, белели пляжи. За ними шли высокие горы, то поросшие лесом, то совсем голые, где среди камня и скал были разбросаны одинокие домики, в которых жили крестьяне, охраняющие угодья помещика. Вглядываясь в этот берег, Бошко невольно сравнивал его с местами, в которых побывал, плавая по Средиземному морю. И он казался ему лучше и краше всего дотоле виденного. Оттого ли, что это его родина, или так оно и было на самом деле. Он вспомнил мать, отца, сестру… Глаза его заволокли слезы. Никто на его месте не смог бы удержаться от слез. Родина есть родина. Ничто ее не заменит.
— Эй, Бошко! — услышал он голос капитана. — Подойди ко мне.
Этот оклик вывел его из раздумий. Он спустился в каюту.
— Скоро прибудут таможенники с проверкой. Будь с ними поосторожней, — сказал капитан Франческо.
Шлюпка таможенников пришвартовалась к борту парусника. Бошко протянул начальнику руку, чтоб помочь ему подняться на палубу, а его молодой помощник легко поднялся сам.
В каюте капитана они сели за стол, где уже были разложены судовые документы. Начальник таможни взял первую бумагу. Наверху, сбоку, стояла печать с гербом Венеции. Под ним на итальянском языке было написано, когда судно вышло из гавани. Начальник таможни довольно покрутил густые черные усы. Хозяин заметил это и тут же велел подать вина. Потекла дружеская беседа. Говорили по-итальянски. Вдруг таможенник обратился к своему помощнику на родном языке:
— Пожалуй, нам пора. Сегодня приезжает венецианский наместник.
— Раньше вечера не ждите. Говорят, он дрыхнет до девяти.
