Конечно, фактические обстоятельства тоже указываются, но основной упор в заявлении необ ходимо сделать на происееуально-бюрократичес нарушения и недоработки.
Для этих гуманных по отношению к гражданам целей в УПК существует статья 131:
Статья 131 УПК РФ: Обязательность удовлетворения ходатайств, имеющих значение для дела
Следователь не вправе отказать подозреваемому, обвиняемому и его защитнику, а также потерпевшему его представителю, гражданскому истцу, гражданскому ответчику или их представителям в допросе свидетелей, производстве экспертизы и других следственных действий по собиранию доказательств, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, могут иметь значение для дела.
Имеющими для дела значение являются обстоятельства указанные в статьях 20, 21 и 68 настоящего Кодекса, а равно все другие обстоятель ства выяснение которых может иметь значение для правильного расследованиядела. О результатах рассмотрения ходатайств сообщается лицу, заявившему ходатайство. При полном или частичном отказе в ходатайстве следовательвынести постановление с указанием мотивов отказа.
(в ред. Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 08.08.83 — Ведомости Верховного Совета РСФСР, 1983, № 32,ст. 1153)
Положения вышеприведенной статьи на практике почти никогда не выполняются, а если следова тель и пытается внешне соблюсти внешние формы выполнения Закона, то результат его действий по ответу на заявления вписывается в клиническую картину «синдром умственной отсталости». Дело в том, что ст. 131 УПК РФ обязывает рассматривать и удовлетворять все ходатайства, «могущие» (!) иметь значение для дела, и соответственно ответы следователя частенько строятся в таком же сослагательно-предположительном ключе. С точки зрения Закона официальный документ следствия может только устанавливать (!) факты, причем, с помощью действительных доказательств, а не «внутреннего убеждения» невыспавшегося гуманоида в фуражке. В реальной жизни мы имеем либо ответ: «Факты, изложенные в заявлении, не подтвердились» (без каких-либо дополнительных объяснений о произведенных следственных действиях), либо устные заявления следователя, что он «не верит» гражданину и разбираться ни в чем не хочет.
Таким образом, любое уголовное дело доходит до суда, отягощенное грузом процессуальных нарушений, неразрешенных ходатайств и десяткомдругим совершенно абсурдных ответов на заявления, не имеющих ничего общего ни с существом заявлений, ни с фабулой дела. Все это, по замыслу Служителей Фемиды, символизирует их самоотверженную работу и дает гражданам возможность оспорить решения по делу.
