Первый (он же и последний) бой 5-й танковой диви-іии завершился не то вечером 22 июня, не то утром 23 июня. В процитированном выше документе штаба 3-й ТГр речь идет о вечере 22 июня. То же самое время ука-іано и в монографии Анфилова («советские танкисты несколько часов вели ожесточенный, напряженный бой с танками противника у переправ через р. Неман, но с наступлением темноты 22 июня они были вынуждены отступить»). ()днако в мемуарах Г. Гота, бывшего командующего 3-й ТГр, вполне определенно говорится про утро 23 июня:
«Танковый полк 7-й танковой дивизии, который охранял мосты в Алитусе и ночью был сменен пехотной частью, при выступлении из Алитуса рано утром натолкнулся на подходившую из Варены 5-ю танковую дивизию русских. В «исключительно тяжелом танковом бою», как об этом доложил командир полка, дивизия противника, уступавшего в умении вести одиночный бой, потерпела поражение» (13, стр. 68).
О том, что последний бой 5-й танковой дивизии произошел утром 23 июня, пишут и современные историки (8, 178). Встречаются сообщения и о том, что в ночь с 22 на 23 июня 10-й танковый полк из состава 5-й тд занимался таким странным для танковой части делом, как поиск несуществующего немецкого «парашютного десанта численностью в 660 человек» в районе г. Варена (30 км к юго-востоку от Алитуса).
Столь пристальное внимание к установлению точного времени разгрома 5-й танковой дивизии связано с тем, что уже на рассвете 24 июня командир дивизии полковник Ф.Ф. Федоров вместе с остатками своей дивизии (5 танков, 20 бронемашин и 9 орудий) оказался в районе белорусского города Молодечно, т.е. на расстоянии в 170 (сто семьдесят) км по прямой от Алитуса! Генерал армии СП. Иванова (в начале войны — начальник оперативного отдела штаба 13-й армии Западного фронта) в своих мемуарах описывает встречу с командиром 5-й тд так:
«...Вошел полковник в форме танкиста и доложил, что он является командиром 5-й танковой дивизии... Танковая дивизия полковника Федорова получила задачу обеспечить отход остатков стрелковых частей и не допустить форсирования Немана гитлеровцами севернее Друскининкая. Однако противник, нанося мощные удары авиацией и артиллерией, не дал дивизии выйти к Неману, и у нее тоже были большие потери. На плечах нашей отступающей пехоты вражеские танки прорвались по двум мостам на восточный берег Немана...
— Это непоправимая беда, — сокрушался танкист, — и мне придется расплачиваться за нее головой» (45, стр. 49).
