Но Кар был возмущен тем, что Гитлер просил его обождать.
«Для г-на Гитлера найдется еще место, — сказал он. — Мы не можем из-за него заставить ждать три тысячи человек». И он начал свою речь.
Тем временем Гитлер ехал к Бюргерброй на автомобиле. Рядом с ним сидел Дрекслер, который ничего не подозревал и думал, что они едут на загородное собрание. Вдруг Гитлер обращается к своему почетному председателю. «Тони, — сказал он, — умеешь ли ты молчать? Так знай, мы не едем в Фрейзинг. В половине девятого я начинаю!» Ошарашенный Дрекслер понял обиду. Он сухо ответил: «Желаю тебе успеха».
Прибыв в помещение, Гитлер вначале толкался в зале, незамеченный публикой; ему не удалось протесниться к Кару. Вестибюль тоже был битком набит людьми, сотни людей осаждали помещение, надеясь еще попасть в зал. Как было пробраться здесь штурмовикам Гитлера? Это неминуемо должно было бы вызвать панику со смертными случаями. В этом затруднительном положении Гитлера осенила мысль. Он, штатский в черном сюртуке, подошел к дежурному полицейскому чиновнику и приказал ему очистить вестибюль и улицу от публики, так как иначе в зале может возникнуть паника. И что же, чиновник стукнул каблуками и велел полицейским удалить публику. Полиция по приказу Гитлера очистила дорогу для путча Гитлера.
Шейбнер-Рихтер вскочил теперь в автомобиль и поехал за Людендорфом. По рассказам всех участников, в том числе и самого генерала, последний ничего не подозревал и был поставлен Гитлером перед совершившимся фактом. По всей вероятности, так оно и было. Гитлер отомстил за «немецкий день» в Нюрнберге.
Выстрел в Бюргерброй
Кар говорил уже около получаса, когда к помещению подъехали штурмовики. Это была «ударная бригада Гитлера». Не встречая сопротивления, они заняли вестибюль, столь старательно очищенный полицией, и установили здесь два пулемета. Начальник небольшого полицейского отряда не знал, как ему быть, позвонил своему дежурному начальству и попросил инструкций. Начальство ответило, чтобы он поддерживал порядок на улице; а в общем надо выждать, ведь пока еще неизвестно, в чем дело. Этим начальством был д-р Фрик. Час спустя Гитлер назначил его начальником мюнхенской полиции.
Тем временем, примерно в три четверти девятого, Гитлер со своими вооруженными людьми с револьвером в руке с шумом вошел в зал и устремился к трибуне, на которой стоял Кар. Как рассказывал потом очевидец граф Соден, Гитлер производил впечатление совершенно помешанного. Его штурмовики установили у входа в зал пулемет. Гитлер, вряд ли сознавая, что делает, вскочил на стул, выстрелил в потолок, затем спрыгнул и ринулся далее к трибуне среди внезапно затихшей толпы. Навстречу ему поднялся полицейский офицер, держа руку в кармане. Гитлер, опасаясь револьвера полицейского, в мгновение ока приставил к виску майора свой револьвер и заорал, как в уголовном романе: «Руки вверх!» Другой полицейский быстро схватил Гитлера сбоку и отвел его руку. Гитлер поднялся на трибуну. Бледный и растерявшийся фон Кар отступил от него на несколько шагов.
