Таким образом, каждая вещь ставила перед нами совершенно особую проблему, а иногда, как я уже говорил, только эксперимент позволял решить, как следует поступать в том или ином конкретном случае.
Работа продвигалась медленно, мучительно медленно, и требовала максимального нервного напряжения. Каждый из нас все время ощущал тяжесть страшной ответственности. Это чувство испытывает каждый археолог, если он обладает «археологической совестью». Предметы, которые он находит, принадлежат не только ему, и археолог не имеет права обращаться с ними, как ему заблагорассудится, сберегая то, что понравилось, и отбрасывая то, что не приглянулось. Эти предметы - дар, переданный прошлым настоящему, в то время как археолог, через чьи руки они проходят, - всего лишь привилегированный посредник. И если сумма сведений, заключенных в этих предметах, уменьшается из-за его небрежности, неловкости или невежества, он сознает, что совершил тягчайшее с точки зрения археологической науки преступление. Уничтожить какое-либо вещественное доказательство легче всего; восстановить же его невозможно. Достаточно из-за усталости, а иной раз из-за спешки оставить без обработки какую-нибудь ничтожную деталь или провести обработку не до конца, на скорую руку, - и вы уже рискуете навсегда упустить ту единственную возможность, которая позволяет обогатить наши знания новым важным фактом.
Большинство людей - среди них, к несчастью, встречаются и археологи - по-видимому, считают, что предмет, купленный у антиквара, имеет такую же ценность, как и найденный на месте раскопок. Они воображают, что по-настоящему изучать вещь можно только тогда, когда она очищена, описана, занесена в каталог под соответствующим номером и выставлена на опрятной музейной витрине. Но это глубочайшее заблуждение. Полевая работа археолога имеет первостепенное значение. Если бы все раскопки велись так, как нужно, сознательно и систематически, мы знали бы о прошлом Египта в два раза больше, чем знаем сейчас, - теперь этот общепризнанный факт не вызывает ни малейших сомнений. В складах наших музеев свалено множество предметов, каждый из которых мог бы дать ценнейшие сведения, если бы только сумел рассказать, где он был найден. В бесчисленных ящиках пылятся груды обломков, из которых можно было бы восстановить предметы целиком, если бы сохранились хоть какие-то заметки о том, как они были обнаружены.
Учитывая, какая огромная ответственность все время лежит на археологе, ведущем раскопки, нетрудно представить, как чувствовали себя мы сами. Нам посчастливилось найти богатейшую коллекцию предметов эпохи древнего Египта, самую значительную из когда-либо обнаруженных. Теперь мы должны были доказать, что достойны такой удачи.
