— Это немаловажно, — улыбается вор. — Что ж, пожалуй, поживу. Такие подробности, как прописка, вас не беспокоят?
— Н-ну… — мнется женщина.
— Я бы с удовольствием, но при командировках мы должны прописываться в ведомственной гостинице. А условия там, сами понимаете… Да не беспокойтесь, заплачу вперед, гостей водить не собираюсь, мы с вами поладим.
— Ну… хорошо. В конце концов, приличного человека видно…
* * *
Знаменский и Томин получают взбучку от начальства. Начальство новое, чего от него ждать, никто пока не ведает.
— Позорный провал операции! — Полковник не дает воли эмоциям, но заметно, что очень недоволен. — Вы себя обнаружили и упустили шайку буквально из рук!
— Виноваты, товарищ полковник.
— Безусловно. И будет приказ о наложении взысканий.
— Оперативную часть разрабатывал я, — заявляет Томин. — Знаменский присутствовал для оформления следственных действий.
Полковник бросает на него острый взгляд.
— Вы инспектор или адвокат? — И, не дожидаясь ответа, продолжает: — Каким образом сорвалось преследование?
— Не могу понять. Куда-то они очень ловко нырнули. Все ближайшие патрули были оповещены по рации.
— Даю сорок восемь часов на разработку плана мероприятий.
— Ясно, — вместе отвечают Знаменский и Томин.
Полковник делает пометку в настольном календаре.
— Вопрос второй, — адресуется он к Томину. — У вас дело Царапова. Что предпринято?
Томин мог бы сказать, что вопрос несерьезный. Даже нет уверенности, что вор в Москве. А если б уверенность и имелась, все равно ничего толкового предпринять пока невозможно. И практически никакого дела нет, а есть лишь мечтание поймать гастролера. Прежнему начальнику Томин так и отрапортовал бы. Впрочем, тот не задал бы подобного вопроса.
— Пустые руки, товарищ полковник, не с чем вести розыск. Направил запросы по всем местам, где за ним числятся кражи. Рассчитываю на вас в смысле сроков.
— Хорошо. Будет шифровка о немедленном исполнении. — Полковник оборачивается к Пал Палычу. — А вы, раз уж работаете сейчас в одной упряжке, примите к своему производству и дело Царапова.
* * *
А Царапов прогуливается по улице, наметанным глазом окидывает фасады и публику. По одежде, машинам, заворачивающим в проезды между домами, по множеству известных ему признаков определяет он степень зажиточности квартала и удобство его для своих целей. Облюбовав два дома, стоящих друг против друга, вор входит в один из них и поднимается на лестничную площадку перед последним этажом. В руке он несет рулончик, закатанный в газету.
