— В жизни не было так тошно! Как будто всю истоптали и заплевали, — жалуется Раиса. — Ограбили, унизили! Этого Молоткова, кажется, убила бы… Как мне этот «жигуль» достался! Ведь до сих пор в долгах!
— Я ли не знаю… — мрачно отзывается Татьяна.
— Нет, даже ты не знаешь… У меня были одни колготки! Я их стирать боялась!
Татьяна молча обнимает подругу.
— Не могу я смириться! — говорит Раиса ей в плечо. — Я должна что-то сделать, а то рехнусь!.. Слушай, ты помнишь, как мордатый гаркнул на механика? Ведь совершенно по-хозяйски! Если человек первый раз, он сначала зайдет, спросит. А он сразу въехал. И сам отпер ворота.
— Да, ты права…
— Да! Толстяк у них главный! И недаром они притворялись! Ты же не будешь ни с того ни с сего говорить мне «гражданка» и скрывать, что мы знакомы. Между ними что-то есть, что надо скрывать.
— Райка, ты к чему клонишь?
— Надо их выследить, Танюша. Всю шайку! И тепленькими выложить на Петровку!
— Да как?! С ума сошла!..
— У меня в голове уже план! — Раиса оживилась, загорелась. — Возьму машину у Кольки и еще у кого-нибудь на переменку, чтобы не примелькаться.
— Погоди… не увлекайся, — предостерегает Татьяна, сама уже увлеченная. — У милиции все же свои каналы, способы, а что ты…
— Татьяна, разъяренная женщина любого опера за пояс заткнет! Особенно, когда в отпуску и круглые сутки свободна! Ты со мной?
— Я-то с тобой.
— Значит, две разъяренные женщины!
* * *
А вор присматривает новый объект, через подзорную трубу заглядывая в вечерние освещенные квартиры.
Вот лежит в постели больной старик. Медсестра в белом халате наполняет из ампулы шприц. Царапов переводит трубу правее. И здесь в окуляр попадает женщина, которая перетирает столовое серебро и шеренгу вызолоченных изнутри чарочек. Перейдя в другую комнату, она достает и начинает пересыпать нафталином дорогие меха.
У вора хищно раздуваются ноздри, и он не отрывается от трубы, даже заслышав шаги за спиной. Это пожилая женщина спускается по лестнице, клича кошку.
— Чтой-то вы высматриваете? — строго спрашивает она.
— Мамаша! — трагическим голосом отзывается вор. — Там моя жена с приятелем!
Женщина сочувственно ахает. Вор сует трубу в карман, прикрывает рукой глаза и оборачивается к женщине.
— Мне стыдно, что я подглядывал…
— Это ей стыдно! Беги да всыпь обоим!
Наутро, облачившись в рабочий комбинезон, Царапов очищает люк мусоропровода и подставляет под него упаковочную коробку. Затем, уже в обычном костюме, входит в подъезд и на вопрос бдительной вахтерши: к кому? — показывает аптечную коробочку.
