Физика была на последних уроках, пятом и шестом. Сима отвела своих питомцев в раздевалку, постояла там, предотвращая дуэли на портфелях. Юля с Лешей дожидались ее во дворе. Потом они пошли вместе в метро. Юля начала во всех подробностях рассказывать, что она увидела под прическами будущих Ньютонов, и Леша расспрашивал ее с жадным интересом, а Сима слушала невнимательно, раза два, извинившись, задерживалась у лотков с абрикосами.
Они простились у вестибюля метро. Сима сказала торопливо:
– Я очень благодарна твоей знакомой, Леша, и тебе за импровизированную лекцию. Но я, к сожалению, не имею права так вести занятия. Есть утвержденная программа; массу мы проходим сейчас, вес - через месяц, теорию относительности - в десятом классе. Нельзя ссылаться на вес, дети его еще не изучали.
– Но они же знают, что такое вес, - вырвалось у Юли.
Учительница посмотрела на нее с усталой безнадежностью ("Что спорить с упрямцами, не понимающими очевидных истин?" - было написано в ее взгляде), протянула руку и исчезла за тугими дверями метро. Леша остался при Юле, вместе с ней вышел на крутой изгиб тенистого бульвара. Скамейки пустовали в этот промежуточный час; молодые мамы уже покатили домой колясочки, пенсионеры еще не явились со своими фанерками, по которым так лихо стучат костяшки. Третья же смена скамеечного населения - влюбленные - еще досиживала свои трудовые часы в аудиториях и канцеляриях.
– Почему же вы не пошли провожать свою знакомую? - спросила Юля не без раздражения. Ей не понравилась унылая Сима. И даже было обидно, что этот инженер с живым умом интересуется такой невзрачной незначительной женщиной.
– Симе не до меня, - сказал Леша. - Она сейчас в детский сад спешит за близнецами, накормит их, потом к мужу помчится за город. Муж у нее несчастный человек, способный, но больной психически. Каждый год месяца четыре проводит в больнице.
"И ты тут при чем? - чуть не ляпнула Юля. - Кто ты в этом семействе? Отвергнутый соперник и верный слуга несчастливой жены".
Юля не сочувствовала безнадежно влюбленным. Ей представлялась жалкой смиренная верность без надежды.
– Симе трудно живется. Ей помогать надо, - повторил Леша.
– И вы помогаете всем, кому трудно?
– Рад бы. Но разве это в моих силах? Помогаю тем, кого слышу. Но ведь иные молчат про свои беды, таят за черепом. Как хорошо бы слышать! Вот идет человек по улице, у него горе. И всякий встречный может отозваться. С Симой легче, я ее с института знаю, понимаю, чем помочь.
