Котонаев вошел без стука. Профессор сгорбился и потускнел в последние дни, как-то осел, стал меньше ростом. Он молча подошел к письменному столу и протянул руку. Рука была вялая и тяжелая.
– Подождем минуточку. Сейчас приедет профессор Соколов. А вот и он! Входите, входите, Алексей Владимирович! - воскликнул Львов и тут же осекся. Почему он так обрадовался, увидев Соколова? Это было уже нетактично. - Присаживайтесь поближе, товарищи, - сказал он официальным тоном. - Есть очень важный разговор. Я должен знать ваше мнение.
Ученые придвинули стулья к столу, но уселись поодаль друг от друга. Директор института сухо произнес:
– Дела плохи. У, Саккоро, очевидно, полным ходом идет производство антижелеза.
– Ну и как? - с усмешкой спросил Соколов.
– По-видимому, у них не исчезает, не аннигилирует…
– Не может быть!
– Представьте себе, может. Ускорители там работают полным ходом, день и ночь… Что скажете вы, Алексей Владимирович?
Профессор Соколов взглянул на своего коллегу.
– Валерий Антонович прав. Этого не может быть. Антижелезо обязано рассасываться…
– Почему вы так думаете? - спросил Львов.
– Я снова все пересчитал на основе последних экспериментальных данных. Мы были на неверном пути…
– Я тоже пересчитывал, - подтвердил Соколов.
– Вы все пересчитали, но ведь там, у них, антижелезо не исчезает. Иначе зачем бы они гоняли свои ускорители непрерывно?! Понимаете, что это значит?
– Этого не может быть, - продолжал настаивать Котонаев.
Львов тяжело опустился в кресло.
– Постарайтесь продумать это еще не на основе ваших расчетов.
Котонаев взглянул на Соколова.
– Если они повторили то, что сделали мы, то у них ничего не должно получиться, как и у нас.
– А если они что-нибудь придумали этакое… В общем, какое-нибудь усовершенствование?
– Сама идея порочна. Она никуда не может привести.
Эти слова Котонаева звучали почти как приговор самому себе.
Две недели подряд теоретические семинары не проводились ни у Котонаева, ни у Соколова. Участники регулярно приходили в кабинеты, садились, ждали и молча расходились.
Когда в ловушке «растаяла» последняя крупинка антивещества, Александр Самарский, которого называли «лордом-хранителем антивещества», громко выругался и, сильно хлопнув дверью, ушел из лаборатории. Он долго бродил по опустевшей территории института в поисках Николая Молчанова. Никто не знал, куда запропастился его товарищ, и тогда он отправился в теоретический сектор.
Паушев аккуратно рисовал интегралы.
