Призраки грядущего | страница 16



Матлин улыбнулся:

— Ее делал мой подмастерье — ему еще многому надо учиться. Ладно, сударь монах. Пойдем-ка со мной. — И он провел Чареоса во вторую комнату. Там хранились мечи великолепной формы, но без всяких украшений — ни золотого листа, ни серебряной филиграни. Матлин выбрал саблю и подал Чареосу. Клинок, не шире двух пальцев, был остер, как бритва. Эфес охватывал кулак, защищая боевую руку.

— Выкована из наилучшей вентрийской стали и закалена в крови кузнеца. Если и есть где-то сабля лучше этой, я ее не видел. Но достанет ли у тебя средств?

— А что просишь?

— Три золотых.

— На эти деньги можно купить пять лошадей.

— Такова цена. Торговаться у меня не полагается.

— Добавь еще охотничий нож да хорошие ножны — и по рукам.

— Идет. Только нож будет работы моего подмастерья — свои изделия я задешево не отдаю.

2

Чареос в новом платье вернулся на конюшню, чтобы испробовать серого. Он проверил, хорошо ли расправлена попона под седлом, осмотрел узду и удила. Последние оказались тяжелыми и заостренными.

— Вынь-ка это, — велел Чареос конюху.

— Конь с норовом, сударь. Вам это может понадобиться.

— Мне нужен здоровый конь — а эта железяка раздерет ему рот в клочья.

— Может, и так — зато она его усмирит.

— Погляди — у него во рту и так сплошные рубцы. И бока все исполосованы. Суровые же были у него хозяева.

Чареос взял яблоко из бочонка у двери и разрезал на четвертушки своим новым ножом. Он протянул четвертушку серому. Тот отдернул голову. Став сбоку от него, Чареос съел первую четвертушку сам и предложил коню другую. На этот раз серый принял подношение, но глаза его остались настороженными.

— Резвый, должно быть, — сказал конюх. — Стоит поглядеть, как он сложен. Да ему без резвости и нельзя, с его-то мастью. Вам он для прогулок нужен, сударь?

— Возможно, и для путешествия.

— Только не в дикие земли, — хмыкнул конюх. — Там такую лошадь заметят за милю, и разбойники слетятся к вам точно мухи к навозной куче.

— Приму это к сведению, — буркнул Чареос, сел в седло и выехал с торгового двора.

Двадцать минут спустя он уже несся вдоль холмов к югу от города — ветер свистел в волосах, и жеребец скакал во весь опор. Чареос дал коню волю на четверть мили, а потом придержал и направил вверх, на отлогий склон. Наверху он пустил коня шагом, следя, как тот дышит. Беспокоиться не стоило: вскоре конь перестал храпеть, и бока его только слегка взмокли от пота.

— Ты крепкий парень, — Чареос потрепал длинную шею серого, — и быстрый. Но когда же ты покажешь мне свой хваленый норов?