Ловцы трепангов из поколения в поколение от отца к сыну передавали сведения о так называемых трепанговых полях — местах скопления этих животных — и тщательно охраняли секрет от других ловцов. До революции японские и китайские купцы наживали целые состояния, скупая улов, добытый тяжким трудом. Сушеного трепанга они перепродавали с громадным барышом в страны Восточной и Южной Азии.
В очерках о Японском море Ф. Буссе писал в конце восьмидесятых годов прошлого столетия: «Чтобы судить о действительных размерах этого промысла, необходимо принять во внимание, что вдоль берега с севера залива св. Ольги и Владивостока вниз до речки Тюмень-Ула занимаются ежегодно промыслом трепангов более тысячи шлюпок. Если допустить, что каждая шлюпка выловит в течение года не более пяти пудов, то получится весьма значительная цифра ценного для китайцев товара, добываемого у русских берегов. Фунт трепангов стоит на месте 50–60 копеек; таким образом, оказывается, что китайские промышленники совершенно безвозмездно увозят ежегодно на родину наших трепангов на сумму до ста тысяч рублей. В действительности эта цифра гораздо значительнее».
Давно забылись старые времена. Теперь трепангов добывают у нас специальные бригады водолазов. Мне еще предстояло познакомиться с их методами работы,
Я выбрала плоский, светлый камень, не затеняемый водорослями, и, положив на него трепанга, приготовилась к съемкам. Животное все еще сохраняло форму обтекаемой, тугой колбаски. Пришлось ждать, пока трепанг успокоится и расправит свое тело с конусовидными сосочками. Однако в этом соревновании на терпение и выдержку явно побеждал трепанг. Я вертелась вокруг, стараясь не волновать воду движениями ласт, срезала саргассы с гидроидами, поймала еще несколько маленьких зеленых раков-отшельников Миддендорфа, сидевших в раковинах литторины, нашла отличных крупных пугетий, водорослевых крабов, обследовала груду камней, надеясь найти в пещерках между ними осьминога, а трепанг все еще не двигался. Я заметила место, где он лежал, и отплыла подальше. Вше один трепанг медленно полз в тени большого камня. В обычном, спокойном состоянии он достигал сантиметров пятнадцати-восемнадцати в длину. Этот был чуть темнее первого, с яркими белыми кончиками сосочков и бородавочек на теле. Трепанг кормился на камнях, собирая вместе с илом растительные остатки и различные мелкие организмы. Изредка он поднимал над грунтом переднюю часть тела, и тогда можно было видеть его рот, окруженный розоватым венчиком щупалец. Венчик был очень похож на нежный цветок с длинными полупрозрачными лепестками.
