Как выяснилось в дальнейшем, место для поисков было выбрано неудачно. Голые камни у берега день и ночь омывались сильным прибоем. Валуны, покрывавшие дно, перекатывались волнами и, как жернова, перемалывали все живое. Жизнь таилась на глубине и в расщелинах, куда не достигали мощные удары.
Мы шли, с трудом преодолевая влажное сопротивление ветра, отскакивая от пенных фонтанов и соленых брызг, щедро посылаемых падавшими волнами. Откосы сопки становились круче, тропинка все ближе прижималась к морю. Появились каменные стены, отвесно падавшие в море и преграждавшие путь. У их подножия кипел пенный котел прибоя. С первого взгляда казалось, что дальше пройти нельзя. Однако обнаруживались трещины и выступы, по которым можно было взобраться на стену. Находились природные ступени и на другой стороне. А тропка как ни в чем не бывало начиналась у последней ступени и вела нас дальше, к следующей преграде.
С гребня очередной стены было видно, как ярко-синяя полоса стремительно разрывала покров сизых туч. Блеснуло солнце, и свинцовое море стало сине-зеленым, исчерченным рядами ослепительно белых гребней.
Рядом с тропинкой на осыпи из мелких и острых камней распластались, как плоские подушки, незнакомые растения с сизо-голубыми, мясистыми листьями. Подальше, за осыпью, целыми полянами рос шиповник. Молодые кустики его едва достигали десяти-пятнадцати сантиметров, но на каждом уже красовался темно-красный или белый цветок.
Заросли низкорослых дубков спустились с вершины сопки к ее подножию. Дальше, примыкая к крутому боку горы, шел низкий хребет. Еще через несколько десятков метров он расширялся и поднимался вверх, образуя крутой и обрывистый холм. Это и был конец полуострова, отделяющий бухту Троицы от открытого моря.
За каменистым гребнем расстилалась бухта. На пологих, маслянистых волнах у самого берега покачивалась круглая голова, покрытая светло-серой шерстью. Большие темные глаза смотрели на меня очень внимательно, но без страха. Я чуть слышно свистнула — условный знак Николаю, что есть нечто интересное, требующее осторожности. Он подошел, пригибаясь, и осторожно заглянул за камни.
— Ларга, тюлень, — прошептал он.
В этот момент с горы, крича и смеясь, скатилась компания подростков. Несколько камней полетело в воду. Один из них упал почти на то место, где только что была голова зверя. Ларга исчезла раньше, чем камень коснулся воды.
Мальчики попрыгали у берега, побросали камни в воду, потом скрылись за скалами на мысу. Мы немного подождали, надеясь, что тюлень снова вынырнет, но испуганное животное больше не появлялось.
