– Твой вывод? – спросили у Гангара.
– Он прост, – ответил Гангар. – Пришельцы примитивны, они даже не сумели обнаружить нас. Эти белковые существа слабы и неуклюжи, как их корабль. Мы легко справимся с ними на их планете, если это только понадобится.
Когда «Валентина» скрылась из зоны прямой видимости, элы соединились в коллективный мозг, который принял решение – готовить экспедицию на Землю, богатую планету слабых и неуклюжих пришельцев.
Полет в плоском пространстве проходил спокойно.
«Валентина» шла в нефорсированном режиме, ускорение составляло менее трети предельного, а это значит, что сразу после включения фотонных двигателей невесомость на корабле сменилась тяжестью, равной земной.
– Пора привыкать к земным условиям, – сказал капитан в кают-компании во время традиционного чаепития.
Жизнь на корабле шла теперь по новому циклу, наиболее приближенному к земному.
Свободное время экипаж посвящал разборке и систематизации сведений, накопленных в космосе, в свободном поиске. Впрочем, огромные запасы проб и образцов, взятые из разных точек внегалактических пространств, еще ждали своего часа.
Особое внимание Анга с сотрудниками уделяла пробам, взятым на безжизненном астероиде, пронизанном смертельной радиацией.
– Пустое занятие, – заметил ей как-то на это Леон. Они сидели вдвоем, просматривая спектр излучения Изумрудной звезды.
Леон взял Ангу за руку, девушка отняла ее. – Твое сердце холодно, как ледышка, – сказал Леон. – Анга пожала плечами:
– Сердце не в моей власти. И не будем больше возвращаться к этому, ладно?
– Я люблю тебя, Анга.
– А я тебя нет. Что же нам делать?
– Растопи ледышку.
– Не могу, – покачала головой Анга. – Сделай это ты, если сумеешь.
– Мне без твоей помощи ничего не сделать.
– Вот рентгенограмма обелисков малого астероида, – сказала Анга, круто меняя тему тягостного для нее разговора, и протянула Леону тонкую пачку атомарных снимков.
Леон, поначалу нехотя, а потом увлекшись, принялся рассматривать их.
– Что и требовалось доказать! – заметил он, возвращая снимки. – Полная неорганика. И обелиски, и шляпки на них.
– Раньше ты считал, что их могла воздвигнуть чужая цивилизация.
– А теперь отказался от этой мысли, – резко сказал Леон.
Анга погладила полупрозрачный обломок известняка, подобранный на астероиде. Она с ним не расставалась.
– Советую и тебе отказаться, – произнес Леон. – Я убедился, что самое горькое на свете – строить несбыточные надежды.
– Иногда и самые несбыточные надежды сбываются.
