— Лежи смирно, — велел он и, взяв из седельной сумки иголку с ниткой, принялся зашивать раненому грудь. — Придется развести костер. Ни черта не видно.
Воин разжег огонь и вернулся к своему занятию. Он сосредоточенно щурил глаза, но священник разглядел все же, что они необычайно темные, почти черные, и в них мерцают золотые искры. Воин был небрит, и в его щетине проглядывала седина.
Потом священник уснул.
Проснувшись, он застонал — боль от побоев накинулась на него словно злая собака. Он сел и поморщился, когда натянулись швы на груди. Платье его пропало, рядом лежала одежда, снятая, как видно, с мертвеца — на камзоле запеклась бурая кровь.
Воин укладывал седельные сумки и приторачивал к седлу свернутое одеяло.
— Где мое платье? — спросил священник.
— Я его сжег. — Как ты посмел! Это священные одежды.
— Это синий холст, и ничего больше. В первом же городе или селе раздобудешь себе новый балахон. — Воин присел на корточки рядом с раненым. — Я битых два часа латал твое хилое тело, священник. И мне хотелось бы, чтобы оно пожило еще немного, прежде чем взойти на костер мученичества. По всей стране твоих собратьев жгут, вешают и четвертуют — а все потому, что им недостает мужества скинуть с себя эти тряпки.
— Мы не станем прятаться, — с вызовом ответил священник.
— Значит, умрете все до одного.
— Разве это так страшно — умереть?
— Не знаю, священник, — это тебя нужно спросить. Ты был весьма близок к смерти вчера вечером.
— Но пришел ты и спас меня.
— Я искал свою лошадь. Не вкладывай в это событие особого смысла.
— Значит, лошадь в наши дни ценится дороже человека?
— Она всегда ценилась дороже, священник.
— Я думаю иначе.
— Стало быть, если бы к дереву привязан был я, ты спас бы меня?
— Я попытался бы.
— И нам обоим пришел бы конец. Между тем ты жив, а я, что гораздо важнее, получил назад свою лошадь.
— Я достану себе новое платье.
— Не сомневаюсь. Однако мне пора. Если хочешь ехать со мной — милости прошу.
— Не уверен, что я этого хочу.
Незнакомец пожал плечами и встал.
— Тогда прощай.
— Погоди! — Священник с трудом поднялся на ноги. — Я не хочу показаться неблагодарным и от всего сердца говорю тебе спасибо за помощь. Просто ты, путешествуя со мной, подверг бы себя лишней опасности.
— Как предупредительно с твоей стороны. Ну что ж — смотри сам.
Воин затянул подпругу и сел в седло, расправив позади плащ.
— Меня зовут Дардалион, — сказал священник.
— Ну а я зовусь Нездешним, — опершись о луку седла, проговорил воин. Священник вздрогнул, как от удара. — Ты, я вижу, наслышан обо мне.
