Меня украшают как богиню. И когда меня называют самой красивой женщиной Парижа, я воспринимаю это как должное.
Да, я красива и имею невиданный успех. Но я красива не в обычном смысле слова — роза, растущая во дворе крестьянина, тоже красива. Нет, я красива своей индивидуальностью, как драгоценная орхидея в единственном виде, а растет она далеко, в сказочной стране, в болотных джунглях, и охраняется дикими племенами.
Я именно такая орхидея, а сказочная страна — это Индия, временно перемещенная в Париж, но тем не менее джунгли здесь есть. Это мой неприступный дом. Дикие племена — это мои слуги, опасные болота — их бездонные карманы, которые пожирают мелкую дань, а большая приносится в жертву на мой алтарь.
Потому что я — Мата Хари, а не жена провинциального капитана. Да, я порочна, я преисполнена решимости наслаждаться жизнью до конца, мстя тем самым за все мои страдания. А мужчины? Они лишь средство для достижения цели. После смерти Питера все, ради чего я живу,- это искусство, священное для меня, и эта роскошь. Это та цена, которую должны платить другие, безымянные, со своими громкими титулами, которые лезут ко мне, чтобы я приняла их сокровища. Потому что я никогда не позволяю им платить за свою любовь, я не способна к притворству, нет, в лучшем случае я позволяю этим профанам прикоснуться к телу богини, поласкать его…
Любовь… Как меняется жизнь Я не могу вспомнить, как давно это слово что-то значило для меня. Моя новая жизнь дает все возможности забыть смысл этого понятия, но от ее сладкого вкуса я никогда не отрекусь. Меня переполняет амбиция, вдохновляющая на постоянные поиски новых движений и жестов в моих экзотических танцах. Я читаю все, что можно найти об обычаях и кастовой системе этой восточной империи. И я всегда довольна, когда седовласые специалисты по санскриту выражают удивление, спрашивая меня: "Откуда ты это узнала, самая прекрасная женщина? Разве это возможно, что женщинам в вашей стране преподают больше, чем изучающим искусство и науку в нашей?" Я известна в Париже как священная баядера Шивы. Фестивали и вечера, которые я облагораживаю своим искусством, — самые исключительные, и когда они проводятся в узком кругу, эффект от моего тела и танцев граничит со сверхъестественным. Атмосфера становится накаленной и опьяняющей. Сам воздух, кажется, источает наслаждение, и мои поклонники едва сдерживают свою страсть. Их глаза пожирают меня, почти совсем нагую, и как только я меняю позу, волнующе поворачивая свое тело или извиваясь им, выставляя на обозрение публики мою соблазнительную попку, которая, как меня заверили знатоки искусства, сама по себе является произведением искусства, публика начинает тяжело дышать. Играет экзотическая музыка, опьяняюще пахнет фимиам, полутемная иллюминация заставляет бронзовый цвет моей идеальной кожи сверкать как золото — так создается эффект, которого я добиваюсь.
