Не могу вспомнить, как я внезапно ощутила голое тело Питера. Я не заметила, что он разделся. Должно быть, он сделал это с ловкостью акробата, потому что его ласкающие руки ни на минуту не оставляли мое тело. Но вдруг две сильные мужские ноги, прохладные и твердые, как мрамор, обвились вокруг моего тела, расслабились и медленно раздвинули мои чудесные длинные ноги танцовщицы, как позднее назвал их Питер. Его мускулистый торс прижался к моей упругой, чуткой к ласкам груди. Как это было прекрасно Это странное мужское тело, оно пахло сильно, пикантно и по-новому — совсем не так, как тело моего мужа, с которым я так долго жила. И это действовало так возбуждающе Разве этот мужчина сильно отличался от других? Почему же ни один мужчина меня так сильно не возбуждал? Может быть, Питер был исключительно красив или в самом деле от восхитительного запаха его тела я потеряла рассудок? А может, меня покорила сила его рук? О, как я чувствовала эту силу, которая совсем не делала мне больно Я ничего подобного не испытывала за всю свою жизнь.
И снова его губы впились в мои. Вначале я едва заметила давление его языка; и я не могла противиться, позволив ему влезть между моих губ, исследовать рот и дразнить мой язык. Я вскоре поняла, что эта игра — приглашение, призыв к взаимности. Я ответила. Эффект был поразительным.
Его любовные ласки утроились, а поцелуи перешли в нежные укусы. Он сосал мои губы и язык, как будто хотел проглотить их. Он лежал на мне, и я чувствовала приятную тяжесть. С минуту он отдыхал, как будто набираясь сил, затем начал как бы проникать своим телом в мое, вначале медленно, почти нерешительно, но так сильно, что я чуть не вскрикнула.
Теперь я смогла ощутить твердость его копья, которое обосновалось прямо между моих ног.
Дыхание Питера усилилось, а его голос стал хриплым от волнения, когда он спросил:
— Любишь ли ты меня хоть немножко, моя сладкая, хочешь ли ты сделать меня очень-очень счастливым? У меня не было выбора и я ответила:
— Да, я люблю тебя, делай со мной все, что хочешь, я твоя, возьми меня полностью.
— Любимая, мне так стыдно… я… я… о … потом, потом я тебе скажу… я так сейчас счастлив… я так тебя люблю
Когда он шептал эти слова, которые так сладко звучали для меня, его горячий, упругий, нервно подрагивающий стебель медленно и осторожно двигался между моих широко раздвинутых бедер, пока, наконец, не коснулся моего священного места. Как будто попробовав его на вкус, этот сладкий стебель спокойно и уверенно вошел в меня. Сделал он это без труда, путь был хорошо подготовлен; искусные ласки Питера, его нежность привели меня в такое настроение, что иного и быть не могло. Я вся утонула в его любви.
