В моем уме, в мыслях моих по утрам, в темноте, когда мы выходили на работу, поднималась буря, и с каждым днем она росла. Вот-вот она подхватит меня и понесет. Я уже твердо зафиксировал в памяти, когда на стоянке появлялись летчики, подсчитал, сколько времени проходит с того момента, когда мы проходили для работы на аэродроме и когда начиналось прогревание моторов. Моя полосатая одежда предательски опасна днем. Сконцентрировав все свое внимание на истребителях, находившихся ближе ко мне, я заметил, что днем, во время обеда, все техники и механики покидают стоянки бомбардировщиков и отсутствуют целый час, видимо, в столовой. Такое обстоятельство едва не поколебало моего выбора попытаться улететь на бомбардировщике, но ненадолго...
* * *
В это утро нам с Димой неожиданно поручили необычную работу. Мы пришли к тому месту, где находились вчера, нас ожидали бетономешалка, лопаты, вагонетки, запорошенные снегом, мокрые и холодные, но бригадир вдруг приказал нам сбить из досок туалет, отнести его на некоторое расстояние и поставить на канаве, которая вела к морю. Каркас этого сооружения уже был заготовлен, нам надлежало кое-как «обшить» его и соорудить помост. Мы взяли каркас помоста, гвозди, инструменты и понесли к канаве.
Чем дальше я отходил от бригады, тем сильнее, до рези в глазах всматривался в предрассветные сумерки, пытаясь определить, каково расстояние до стоянки крайнего истребителя, однако было еще темно, и я ничего не разглядел. Работу мы закончили раньше, чем я предвидел: механики еще даже не начали прогревать моторов. Про себя я думал, что когда они загудят, то я, отослав Диму, задержусь на минутку в туалете, а отсюда проберусь к самолету... Но нужно было возвращаться в бригаду.
Я шел за Димой, он несколько раз оглядывался — ноги мои не слушались, ведь я решил больше сюда не возвращаться... Решил, но не окончательно. В этом была своя тонкость, которую чувствовал: решительно я сам себе не приказывал — иди, нападай, захватывай самолет и все! Осторожность, рассудительность, риск, но без излишней горячки и отчаяния — об этом я помнил всегда.
Загромыхала бетономешалка, затарахтели вибраторы, загудел компрессор. Я стоял на том месте, куда должны были подвести первый раствор, и ждал первых выхлопов моторов. Мне необходимы были эти звуки. Теперь мой план дозрел, Я увидел, что канава, в которой мы установили туалет, идет к стоянке самолетов. Именно эта дощатая будка, которую мы с Димой только что поставили, может послужить укрытием, чтобы безопаснее подойти к канаве. Раньше в этом направлении нам не разрешалось сделать и шагу: близко аэродромное поле.
