Населения в таких домах нет. Мы приступили к делу. Вот уже очистили одну площадку и теперь на нее будем складывать все, что достанем снизу. Пошли глубже. Нас уже не видно, и мы ничего не видим, кроме потрескавшихся стен с цветным накатом, следов от картин и ковров, оборванного шнура. Холодный пот выступает на многих лицах работающих. Сердце тревожно стучит в груди. Становится страшно от мысли, что где-то под нами огромной разрушительной силы бомба, которая притаилась и только ждет, чтобы ее неосмотрительно качнули... Фашисты посылали нас на смерть... Опасность и мобилизует нас, и отнимает у нас последние силы. Не найдем ли хоть что-нибудь из съестного?
Кто-то пытается нарушить грустное однообразие веселым разговором:
— Обязательно что-то найдем, раз здесь люди жили...
— А может, их давно с острова вывезли. Откуда ты знаешь?
— Мой товарищ ездил сюда неделю и привозил кое-что.
— Где он теперь?
* * *
На третий день работы в «бомбен-команде» показался стабилизатор. Мы замерли. Началось самое сложное: по камешку, по щепочке очищали «толстую даму». Так заключенные называли бомбу. В доме мы нашли полные шкафы одежды, консервы, спрятанные про запас заботливыми норвежками. Кое-что передали бригадиру-немцу, сидевшему около вышки и наблюдавшему за нами в бинокль.
В развалинах мы прежде всего искали оружие. Это было тайной всех вместе и каждого в отдельности. Нам бы найти хотя бы один пистолет, пронести в барак. Я до крови изодрал руки, разгребая самые укромные места заваленных квартир, но оружия не нашел.
Наш бригадир только один раз отважился спуститься в яму, в которой «сидела» бомба. Увидев ее, мгновенно выскочил из ямы. Нам предстояло прикрепить к ней тросы, с помощью которых потом ее поднимет и перенесет в сторону огромный передвижной кран.
Я знал, что многие пошли в эту команду, чтобы добыть еду, теплую одежду, оружие. И все же главное — не рисковать, суметь перехитрить взрывной механизм бомбы.
В эти минуты я глубоко раскаивался, что пошел в эту «бомбен-команду». Здесь о побеге нечего было и думать, потому что невозможно пройти сквозь охрану и проволоку, не переплыть с острова на сушу. А несколько дней работы не укрепили здоровья, а измотали нервную систему до предела. Возможно, товарищи мои уже привыкли к такой острой опасности? Но вряд ли можно к ней привыкнуть.
На мое счастье, все обошлось хорошо. Бомбу подорвали где-то в карьере, и я с помощью друзей возвратился в свою планирен-команду.
