Ронвен с грустью кивнула.
– Как жаль, что свадьба Даффида и маленькой де Броуз теперь не состоится. Имя невесты своим ужасным поступком запятнал ее же отец, – сказала она со вздохом.
– Но у нас остается еще один способ устранить Даффида. Ведь он, в конце концов, сын своей матери. – Эинион ехидно улыбнулся.
– Ты забываешь, что и в жилах Элейн течет та же кровь, – уныло напомнила ему Ронвен.
Эинион снова улыбнулся.
– Кровь Плантагенетов еще дремлет у нее в венах. Сейчас ею движет именно уэльская кровь. – Старик тяжело опустил свою руку на плечо Ронвен. – Не бойтесь за Элейн, леди, я позабочусь о ней. Как только свершится казнь де Броуза, я собираюсь поговорить с ее отцом и вернуть ее богине.
XXII
Абер. 2 мая 1230
Элейн в полном одиночестве сидела в конюшне, наблюдая, как грумы моют и чистят лошадей. Она все еще была в оцепенении. Это был день смерти сэра Уильяма де Броуза. На площади перед замком собралась огромная ликующая толпа; все эти люди ехали с разных концов Уэльса, чтобы увидеть смерть ненавистного де Броуза. Никто не произнес в его защиту ни единого слова. Защищать его при всем желании никто бы не посмел. Все понимали: овладеть женой хозяина дома, будучи в гостях, – тягчайшее преступление. Принцессу Джоанну уже заперли в полном одиночестве.
– Ты должна идти, Элейн. Это приказ твоего отца! – Ронвен нашла Элейн в стойле Непобедимого.
– Нет! – Глаза Элейн потемнели от ужаса.
– Ты должна, моя малышка. Мне очень жаль.
Элейн попятилась назад.
– Но почему? – прошептала она.
– Я не знаю. – Ронвен беспомощно пожала плечами. Она упрекала себя. Почему она сама не рассказала обо всем Ливелину? Почему из-за своей поспешности и страстного желания разрушить связь Джоанны и де Броуза она послала к отцу девочку?
– Ты же принцесса, Элейн, – сказала сухо Ронвен. – Ты должна сохранять достоинство, и никто не должен увидеть, что ты недавно плакала!
– Я не плачу! – неуверенно парировала Элейн. – Он заслужил смерть!
Девочка медленно подняла голову, затем встала и последовала за Ронвен. Они вышли из замка и спустились к реке, где была поставлена виселица. Принц Ливелин и Даффид уже стояли тут и рассматривали народ, когда сэра Уильяма де Броуза вывели к виселице. Стража поставила его на колени перед принцем; Уильям невольно поклонился.
– Ваша жена ни в чем не виновата, ваше высочество! – тиxo сказал он. – Во всем виноват только я один! – Пытливым взглядом он осмотрел толпу: он боялся, что Джоанну тоже привели, чтобы она посмотрела, как он умрет.
