— И что же?
— Они состарятся в двадцать раз быстрее обыкновенного.
Многие не доживут до конца года.
— Я найду тебе новых.
— Нет, Раэль. Ты не понимаешь. Здесь главное время — полгода и ни дня больше. Я не могу уложиться в этот срок, если мои рабочие будут стариться и умирать. С каждым днем, пока продолжается Танец, их мастерство, а с ним и скорость строительства, будет расти. Это входит в мои расчеты, как и замедление Танца каждые пять ваших дней, чтобы получить запас провизии на три месяца.
Раэль понял и был ошеломлен.
— Ты хочешь, чтобы вагары пользовались кристаллами?
Святые небеса! Совет ни за что этого не позволит!
— Ну так не говори им.
— Я должен.
— Это военный вопрос, Раэль, — значит, ты можешь решить его самостоятельно.
— Пирамида — не предмет вооружения, и мы не находимся в состоянии войны.
— Я сказал тебе правду, Раэль. Это военный вопрос. Что до вагаров, они ничего не будут знать о кристаллах — мы скажем им, что применяем магические средства, вот и все. Часть правды им открыть необходимо: они должны знать, что проведут в долине Каменного Льва двадцать лет, но во внешнем мире за это время пройдет всего полгода. Я также пообещаю им, что благодаря магии стареть они не будут и что каждый из них получит жалованье за тридцать лет и станет богачом, когда вернется домой.
— Ты требуешь большого доверия, — заметил Раэль. — И от меня, и от тех людей, которые двадцать лет будут гнуть спину.
— Многое может пойти не так, как задумано, — признался Ану. — Но я должен добиться успеха во что бы то ни стало.
Ты не представляешь себе, как это важно.
— Уверен, что ты мне все объяснишь, когда сам захочешь. — Раэль встал. — Мирани, кстати, шлет тебе привет.
— Она хорошая женщина, — успокоенно улыбнулся Ану. — Боюсь, что слишком хороша для тебя.
— Кто спорит, — улыбнулся в ответ Раэль. — Она не хочет возвращаться в Совет и занимается лепкой и раскраской горшков.
— О нас забудут, а гончары будут всегда, — сказал Ану.
Имя ему было Молодой Старец, ибо он родился старым и молодел с годами. И он был мудр, ибо на плече его лежала рука Отца Всего Сущего. Он знал весь мир и знал, сколько звезд на небе, и не было для него тайн ни в прошлом, ни в будущем.
Однажды он заплакал, и слезы его, как дождь, затопили всю землю. Другие боги пришли к нему и спросили, отчего он плачет, но он не сказал им.
Из Полуденной Песни анаджо
На следующее утро Ану с помощью своего любимого ученика Шевана поднялся на три пролета в башню. Высокие закругленные окна выходили на все четыре стороны света, и Ану подошел к восточному. Устье Луана сверкало на солнце, на том берегу виднелись мраморные башни Пагару.
