— И летучие машины?
— Нет. Это ни в коем случае. Слишком рано! Это и для многих атлантов-то было, возможно, рановато. Многие знания и технические средства Атлантида получила просто в дар. Наша цивилизация нисколько не потрудилась, чтобы обрести их, а следовательно, лишь немногие смогли оценить по достоинству дар высших существ, звездных гостей-наставников.
— Звездные наставники совершили ошибку?
— Может, и да. А может, всё же рассчитывали на лучшее в нас. Как рассчитываем мы, передавая дикарям наши собственные достижения. Звездные наставники желали нам добра, но даже они не предугадали многого.
— А что еще передается, Энгиус?
— Мифы и легенды. Последнее, на мой взгляд, наиболее ценно.
— Не может быть!
— Уверяю тебя. Ведь мифы — зашифрованное Знание. И они долговечнее камня, поэтому дойдут до будущих поколений, до цивилизации, способной не только хранить, но и расшифровать их. Хотя, — он с досадой поморщился, — и к мифам, для «красоты», станут примешивать выдумки и вздор! Духовные заветы переродятся в свою противоположность. Золотые скрижали? Переплавят. Теоретические знания и отвлеченные философские понятия? Без применения они теряются, угасают.
— Как зарастают травой нехоженые тропы, — произнесла Таллури, пытаясь снять накал его речи.
Но тщетно. Энгиус говорил будто в болезненном жару, даже не для нее, а для себя — повторяя и анализируя вслух то, что наболело. Таллури слушала внимательно, с горечью, но сопереживать наставнику в полной мере она не могла: государственные проблемы не так уж волновали ее, и ей было нестерпимо жаль времени да и сил, которые наставник тратит сейчас на их «обсуждение» с ней.
— Неужели всё так мрачно? — она не могла сдержаться, и в ее голосе прозвучал упрек. Энгиус не обратил внимания.
— Я знакомился с выводами императорской Коллегии, которая контактирует с малоразвитыми племенами Великой Западной Суши. Очень неутешительно.
— Что произошло?
— Я приведу тебе только один пример, и его довольно. Тамошние учителя-миссионеры, призывая поклоняться Богу Единому, главным упомянули даровать Богу свое сердце — всю его глубину и сокровенность. Аборигены же поняли буквально. На алтари легли живые человеческие жертвы — их еще бьющиеся сердца извлекались с помощью обсидиановых ножей! А жрецам-просветителям из Атлантиды начали поклоняться как богам. Можно ли привить трепетную ветвь высоких духовных достижений к грубому кусту животных инстинктов? Но Коллегия, невзирая на неутешительные прогнозы и с перевесом всего в два-три голоса при голосовании, настаивает на перспективности просвещения этих племен!
