— Это твой дом? — спросила она, вбирая носом странные запахи странного жилища — пахло давно остывшим очагом, прошлогодними травами, древесной смолой и чем-то еще, неуловимо и влажно.
— Да.
— Ты здесь живешь?
В ответ Энгиус что-то невнятно пробормотал себе под нос про женскую логику.
— Больше тут никого нет? — вдруг насторожилась Таллури, повернув голову к глубине пещеры, где в самой темной ее части свод спускался низко-низко, а дальше, едва угадываясь, уходила вниз зияющая расщелина.
Энгиус, похоже, тоже озадачился:
— Ты кого-то слышишь?
— Там, в щели… что-то живое!
— Ах, это, — Энгиус махнул рукой, — там родник. Ты приняла его за живое существо — это замечательно! А я было подумал… — он с отвращением дернул плечом, — подумал, что эти твари и сюда добрались. Хоть это и маловероятно.
— Какие твари?
— Древние вымирающие животные. В основном — ящероподобные.
— Как тот, кого ты назвал Древним Ящ…
— Глупая девчонка! Ничего подобного! Сама не знаешь, о чем берешься рассуждать, — оборвал он ее. Но тут же смягчился: — Древний Ящер — звездный гость. Он наш наставник. А эти — примитивные земные рептилии, омерзительные, но очень опасные. Ты еще много услышишь о них, но пока не думай об этом. Здесь мы все же в безопасности. И от них, и от людей. Не знаю, что сейчас важнее?
* * *
Жить в пещере оказалось славно. Время причудливо меняло здесь свой ход. Оно будто замедлялось, щедро предлагая насладиться собой в солнечные погожие дни, а в ненастье и холод ускоряло течение, словно замерзало, сжималось и укорачивалось.
Славно здесь было. Пусть и очень трудно. Каждый день приносил много хлопот: заботы об очаге, поиск съедобных кореньев и ягод, сбор трав, ловля рыбы в горной реке, добираться до которой тоже было непросто. Но Таллури научилась всему этому. Похудела, вытянулась и повзрослела. Стала, к большому удовольствию Энгиуса, молчаливой.
Энгиус совершенно не допускал заботиться о себе. Объяснил строго:
— Я отвергаю любую заботу, чтобы обрести абсолютную независимость. Любой привязанности я предпочитаю свободу!
И о Таллури он, можно сказать, совсем не пекся. Ровным, не терпящим не то что возражений, а даже обсуждения, тоном сообщил в первый же день их «пещерной» жизни несколько основных требований: удаляться от пещеры только в светлое время и не дольше, чем на четверть суток; не уходить, не выполнив всех его поручений; о недомоганиях сообщать сразу же («Здесь не Храм Жизни — придется самим справляться!»). Вот, собственно, и всё. Сам он будет время от времени исчезать на несколько дней, о чем предупредит заранее, чтобы она подготовилась. Подготовилась так, чтобы не покидать пещеру все дни его отсутствия. Вода в жилище есть, и всегда свежая, а еды можно припасти. Еще можно и нужно сообщать обо всем, что покажется ей опасным или подозрительным, и спрашивать о непонятном.
