Кэрол пыталась осмыслить его слова:
— Но если почерк преступления тот же самый?
— Тогда перед вами тот же самый убийца. — Тони улыбнулся, как бы извиняясь, и пожал плечами.
— Этого не может быть. Я говорила с Доном, прочитала материалы дела и уверена: нет ни малейших сомнений в выводах судебных экспертов. Однако Дерек Тайлер-то находится за решеткой!
Тони резко подвинул стул и поставил локоть на стол. Его лицо оказалось в нескольких дюймах от ее.
— Что такое преступление на сексуальной почве? — спросил он тоном экзаменатора.
Кэрол знала правильный ответ:
— Удовлетворение сексуальной потребности в извращенном виде.
— Так-так, — сказал он, подвигаясь еще ближе. — Сколько у тебя было любовников?
Смутившись, Кэрол потупилась:
— Какое это имеет отношение к делу?
— Не один? Больше? — настойчиво допытывался Тони.
Кэрол поежилась от чувства неловкости.
— Больше, — призналась она.
— И кто-нибудь из них вел себя в постели точно так же, как другой? — спросил Тони и в нетерпении сжал пальцы в кулак, словно ее ответ мог разрешить важный спор.
Кэрол стала догадываться, куда он клонит:
— Нет.
Яркие голубые глаза Тони гипнотизировали ее. Она ощутила, что, сама того не желая, заволновалась: он был так близко от нее — в любую секунду мог ее коснуться. Почувствовал он это или нет, но вида не подал.
Тони заговорил негромко, доверительно, почти ласково:
— Мои потребности можно удовлетворить только с помощью особого ритуального действа. Мне нужно, чтобы ты лежала в постели связанная, мне нужно, чтобы ты была одета, чтобы твои крики заглушал кожаный кляп, мне нужно, чтобы ты была в моей власти, и мне нужно уничтожить проявление твоей сексуальности. — Он тяжко вздохнул и отодвинулся. — Каковы шансы, что найдутся два мужика, которые хотят в точности одного и того же?
Лицо Кэрол озарилось пониманием. Теперь, когда нарушилось ощущение интимности, она расслабилась:
— Да-да, ты рассуждаешь верно. Но мы все-таки имеем идентичные преступления. И это для меня загадка.
Тони откинулся на спинку стула, Кэрол заметила, что его голос изменился. Теперь он размышлял вслух, свободно высказывал предположения и делал предварительные выводы. Ему потребовалось время, чтобы преодолеть разделявшую их преграду и даже позволить себе некую рискованную игру, но сейчас, в момент этой словесной эскапады, он, казалось, чувствовал ее почти что частью самого себя.
— Если, конечно, кому-то не захотелось избавиться именно от Сэнди и он решил нас перехитрить, заставить метаться как обезглавленных цыплят в поисках немыслимого кровожадного убийцы.
