— Паспорта будут проверять?
— Возможно. Вы ведь были в купе, так что немного… э… на подозрении.
Я произнес это едва шевельнув губами, но он прекрасно все понял. Несколько немых ругательств, потом:
— Нельзя.
Молчание.
Вот она, неприятность. Настоящая.
— Чего нельзя-то? Ваш паспорт смотреть?
— Надо быть в Лозанне в 2.50.
— Так вы там и будете, не задержат же они поезд из-за какого-то бумажника!
Он осматривает мою кабинку и шевелит мозгами на полной скорости.
— Можно ведь заплатить тому типу, а? Десять тысяч — чтобы заткнулся.
«Заткнулся». Его французский довольно неуклюж, но это он произнес отменно. Десять тысяч… Похоже, решил, что он в Нью-Йорке. Может, там бы это и прошло.
— Не советую.
Он бьет себя кулаком по туловищу и изрыгает какую-то фразу на своем языке — плевок со дна, скрежет ненависти, капкан. Тупик, западня. Dead end.>[3] Распахиваю дверь и выталкиваю его наружу. Он задерживается на секунду и пристально смотрит мне в зрачки.
— Нельзя. Я для этого все сделаю, понимаете?
Мое сердцебиение учащается, я едва успеваю собрать то, что мне осталось от дыхания.
— Уходите отсюда. Get out! You know, I'm working on these fucking trains four thousands five hundreds fucking francs each month, понятно? So get out of here right now. O.K.?>[4]
Он выходит, смотрит в коридор. Его лицо снова изменяется, но уже в обратную сторону. Это словно прилив спокойствия. Я тоже неожиданно перевожу дух.
— В вашем положении было бы лучше сказать мне, чем вы рискуете. Может, предпочитаете говорить по-английски?
Он улыбается. Грязненькая такая улыбка, хоть и вполне белозубая. На этот раз в нем нет и тени беспокойства, его голос больше не дрожит. Решение принято, и, думаю, уже никто не сможет его переубедить.
— Тут можно кое-что спрятать… — говорит он, показывая на мое купе.
— Простите? Вы шутите? You're joking?..
— Получишь двадцать тысяч, если кто-то проедет тут в Швейцарию. Идет? Это четыре месяца работы, no? Всего два часа, и он сойдет в Лозанне.
Это я отлично понимаю. В моей убогой карьере такое случалось всего дважды. Первый раз с одним аргентинцем без визы, который предлагал мне пять тысяч, а я отказался. Сегодня я собираюсь отказаться от вчетверо большего. Четыре месяца пахать, это верно. Я даже представить зрительно не могу эту сумму, я всего лишь перевожу ее в зарплату. Я откажусь, но вовсе не из-за этики. Просто боюсь тюряги.
— Только не объясняйте мне, зачем вам надо перебраться через границу. Выйдите из этого купе. Я не чиновник и не легавый, просто хочу спокойствия. Никаких заморочек. Вы понимаете — «заморочек»? No trouble.
