) констатировать, что там существует также и классовая борьба. Напомним этим господам,которые не понимают, что упразднение капитализма не может быть делом «народного» государства, говорящего языком мира и «честной» торговли, но лишь диктатуры пролетариата, пример, взятый из истории самого недавнего прошлого. В декабре 1970 г. в Польше мы увидели возмущение рабочих Балтийской судоверфи, вставших лицом к лицу с государством и его полицией. Они только протестовали против снижения заработной платы, но им противостоял не только корпус «социалистических» директоров .., которые желали «повысить производительность труда», не только массы мелкого католического крестьянства, но и весь политический аппарат государства, его регулярная армия и полиция, а за всем этим (в случае, если бы дело зашло слишком далеко) армии мирового капитала. Перед лицом этих фактов социологический педантизм начинает придираться: «Нужно различать понятия. Бюрократия - это не класс!» Мы далеки от намерения доказывать, что бюрократия это класс. Мы попросту и в общих чертах говорим, что точно также, как присутствие капиталистических «категорий» доказывает существование капитала, классовая борьба доказывает, что общество имеет классовую структуру. И тем хуже для тех «борцов за рабочее дело», которые не удовлетворяются подобным доказательством.
Доказательство от абсурда:
возврат к капитализму
В «Преданной революции» Троцкий старается доказать, что нельзя квалифицировать общественный строй в России как государственный капитализм. Мы считаем, что довольствоваться формулой «государственный капитализм» для характеристики российского общества и экономики можно было бы только, если бы государство располагало не только продукцией крупной промышленности, но также (что все в меньшей степени соответствует действительности начиная схрущевских времен) и продукцией сельского хозяйства, необходимой для содержания лиц наемного труда, потому что ему еще и сегодня (и, без сомнения, еще в течение долгого времени) приходится покупать ее в кооперативах - и по ценам, которые постоянно растут.
Но не по этим соображениям (абсолютно марксистским) Троцкий отвергает концепцию «государственного капитализма». Он ее отвергает потому, что в его глазах Россия не является более капиталистической. Способ, которым он достигает этого результата, показывает до какой степени опустошительной была контрреволюция. Автор «Анти-Каутского» опустился до уровня вульгарного марксиста. «Попытка представить советскую бюрократию как класс «государственных капиталистов» заведомо не выдерживает критики. У бюрократии нет ни акций, ни облигаций (Л. Троцкий, «Преданная революция», М., 1990, стр.207). Конечно, бюрократия никогда не может быть классом. Она может быть только бюрократией государства, которое само является инструментом классового господства. Если есть бюрократия, значит имеются и классы и задачей марксизма остается изучение данного способа производства. Однако это совсем не то, что делает Троцкий. Как пытается он привести в замешательство своего оппонента, сторонника теории, что бюрократия является классом? Доказывая ему, что с точки зрения уровня развития производства абсолютно невозможно более говорить о капитализме в России? Нет. Троцкий совершает еще более грубую ошибку, чем тот, кто пытался доказать, что бюрократия это класс. Он старается показать, что в области
