— Но скажите, мэтр Пакдрю, — осведомился нотариус, — вам известна эта воинственная компания?
— Известна, хотя я и не могу претендовать на близкое знакомство.
— Вы имеете в виду, что встречали их ранее?
— Да, и весьма часто, — ответил нормандец с улыбкой, не предвещающей ничего хорошего. — Фактически, каждый раз, когда проезжал эти места.
— В таком случае, как они поведут себя по отношению к нам?
— Не беспокойтесь, — прервал его молодой дворянин. — Нам не придется долго ломать над этим голову, так как они скачут сюда галопом.
Действительно, маленький эскадрон, пришпорив лошадей, быстро поскакал вперед. На расстоянии ружейного выстрела от путешественников они остановились по приказу командира, который неторопливо двинулся дальше. Остальные выстроились в ряд, перекрыв дорогу. Физиономия каждого была явно отмечена клеймом грабителя. На загорелых щеках красовались нечесаные усы, из-под небрежно свисавших на лоб локонов на путешественников были устремлены наглые взгляды, многочисленные шрамы покрывали лица. Облик «королевских мародеров» довершали их экипировка, одежда и кони — худые, словно библейские тощие коровы.[2] Шляпы были мятыми и поношенными, широкие нагрудники кирас — ржавыми и потрескавшимися, сапоги отчетливо демонстрировали пальцы всадников. В то же время каждый обладал изрядным количеством оружия.
Капитан однако не выглядел таким оборванцем. В кружевных манжетах было лишь несколько швов, камзол из пурпурного бархата и алая перевязь только слегка поблекли, а испанские ботфорты оставались почти безупречными. Украшенная новой лентой шляпа с плюмажем была заломлена набекрень, эфес рапиры отполирован до блеска, а во внешности ощущалось нарочитое высокомерие, безотказно действующее на робких и новичков. Под крючковатым носом, напоминающим клюв хищной птицы, топорщилась пара лихо закрученных усов, седеющих на кончиках, губы казались искривленными циничной усмешкой. В окаймленных коричневыми кругами глазах, полуприкрытых отекшими веками, словно отражались все семь смертных грехов.
Приблизившись к пассажирам экипажа, он заговорил с преувеличенной вежливостью:
— Господа, прошу вас считать меня вашим самым покорным и преданным слугой.
— Точно так же вы можете рассматривать и нас, сударь, — ответил нотариус, взяв на себя роль представителя своих компаньонов, дрожащих, как осиновый лист.
— Ну, так как никто вроде бы не желает представиться, позвольте мне сделать это самому. — Здесь авантюрист поклонился. — Вы видите перед собой шевалье Кондора де Корбюффа, полковника на службе его величества. Говоря «полковник», я выражаюсь фигурально, ибо честь в наши дни не в почете, а между нами, армия настолько скверно укомплектована офицерами, что я и сам едва ли знаю, капитан я или полковник. Что же касается моего полка… хм, вернее отряда, то он в настоящее время состоит из четырех паладинов, которых вы видите за мной, а именно: Взломщика — моего лейтенанта, Вора — моего корнета, Грабителя — моего ординарца, и Карманника — моего горниста.
