Таким образом, принятие христианства польским князем не было сопряжено с подчинением польской церкви немецкому епископству. Это было, без сомнения, крупным дипломатическим и политическим успехом Мешко I, показавшего себя и в этом случае большим мастером дипломатической игры. Впрочем, нельзя не считаться и с влиянием чешского князя и чешского окружения польского князя. И если трудно согласиться с теми чешскими историками, которые считают, что вся польская политика направлялась в это время чешским союзником73, то столь же ошибочной, по-видимому, придется признать и позицию польских историков, большинство которых вообще обходит молчанием воздействие Праги и изображает весь ход событий как единоличное дело Мешко I. Истина, очевидно, лежит где-то посередине. Польский князь, который был, безусловно, выдающимся для своего времени политиком, очевидно, действовал в контакте со своим чешским союзником.
Выше уже говорилось, что 60-е годы X в.— это только формальная дата выступления Польши на широкой международной арене. В действительности и в Польше интерес к ее западным соседям и на Западе интерес к Польше должен был возникнуть гораздо раньше. Легкость и дипломатическое искусство, с которым было осуществлено вступление польского князя в круг христианских монархов, самым недвусмысленным образом свидетельствует в пользу того, что и с христианством Польша (здесь имеется в виду Великая, а не Малая Польша, где христианская религия пустила корни, по крайней мере, со времен мефодиево'й проповеди) столкнулась не в середине 60-х годов, а гораздо раньше, что и здесь, подобно тому как это было на Руси, христианство постепенно проникало в польское общество, вербуя себе сторонников среди представителей господствующего класса и даже близкого окружения польского князя74. А при том условии, что между Польшей и Германией в течение всего этого времени (находился лютический языческий барьер, становится совершенно очевидным, что главным очагом, из которого новая религия проникала в Польшу, могла быть только соседняя христианская Чехия.
Помимо внешнеполитических соображений, принятие христианства польским князем диктовалось и соображениями его внутренней политики. Христианство необычайно высоко поднимало значение монархической власти, в чем она очень нуждалась как раз в середине 60-х годов X в., когда резко возросло влияние среди полабо-прибал-тийского славянства и на Поморье лютического культового центра Ретры с богом Сварожичем. Влияние это составляло весьма чувствительную угрозу для политических позиций польского князя как за пределами, так и в границах его владений 75.
