— Есть только один способ. Кровные узы.
Брови Кестрель взлетели вверх:
— Ты серьезно?
— Что это? — спросила Мэри-Линетт.
— Кровные узы? — растерялась Ровена. — Ну, понимаешь, это вроде обряда братания. — Поймав взгляд Мэри-Линетт, она пояснила: — Это свяжет родством наши семьи. Нечто подобное один из наших предков сделал когда-то с семьей ведьм.
«Ведьмы… — подумала Мэри-Линетт. — Вот… черт возьми! Значит, ведьмы тоже существуют. Интересно, сколько же еще существует такого, о чем я не знаю?»
— Вампиры обычно не живут с ведьмами, — продолжала Ровена. — И у Хантера Редферна — этого самого нашего предка — была с ними настоящая кровная вражда в шестнадцатом веке.
— Но он был тогда бездетным, — весело подхватила Джейд. — И ему понадобилась помощь ведьмы, иначе бы род Редфернов на нем прервался. Так что ему пришлось помириться с ведьмами и совершить обряд братания. Но после этого у него рождались одни дочки! Ха-ха!
Мэри-Линетт прищурилась. «Ха-ха?»
— Поэтому мы немножко ведьмы. Как и все Редферны, — спокойно пояснила Ровена.
— Наш отец обычно говорил, что именно поэтому мы такие непослушные, — добавила Джейд. — Это у нас в генах. Потому что в семьях ведьм командуют женщины.
Мэри-Линетт уже почти полюбила ведьм.
— Ха-ха!
Марк искоса бросил на нее игривый взгляд.
— Мы можем провести такой обряд прямо сейчас, — предложила Ровена. — Мы навсегда станем одной семьей. И никогда не сможем предать друг друга.
— Без проблем, — сказал Марк, продолжая смотреть на Джейд.
— Я — не против, — сказала Джейд, одарив Марка лучезарной улыбкой.
Но Мэри-Линетт задумалась. То, о чем говорила Ровена, было серьезным делом. Такое не делается по простой прихоти. Это вам не щенка бездомного подобрать. Это больше похоже на заключение брака. Ответственность на всю жизнь. И если эти девушки и не убивали людей, то они убивали животных. Убивали зубами.
Но люди тоже убивают животных. И не всегда ради пищи. Разве пить оленью кровь хуже, чем делать обувь из кожи оленят?
Кроме того, как ни странно, она уже чувствовала близость с этими тремя сестрами. За последние несколько минут с Ровеной у нее установились более тесные отношения, чем с любой из школьных подруг за всю ее жизнь. Симпатия и уважение каким-то непостижимым образом превратились в полное доверие.
К тому же разве у них есть выбор?
Мэри-Линетт взглянула на Марка, затем на Ровену и медленно кивнула:
— Ладно.
Ровена повернулась к Кестрель.
— Значит, дело за мной? — спросила та.
