«О боже, он совсем не шевелится! И так много крови. Я никогда не видела так много крови».
Она вращала запястьями взад-вперед, пытаясь ослабить узел.
— Я наблюдал за ними, но они не уезжали, — продолжал Джереми. Мэри-Линетт поспешила перевести взгляд на него. — Вместо этого туда пришла ты. Я слышал, как Марк и Джейд разговаривали в саду. Джейд сказала, что ей здесь нравится. И тогда… я не выдержал и наделал шума, и они услышали меня.
Лицо Джереми изменилось. Оно стало преображаться прямо на глазах у Мэри-Линетт. Скулы раздвинулись, нос и рот выдались вперед. Брови слились в одну прямую полосу, и между ними появилась шерсть. Мэри-Линетт видела, как вырастает каждая шерстинка, темная на фоне бледной кожи.
Она чувствовала, что вот-вот потеряет сознание.
— Что-то не так, Мэри-Линетт?
Он встал, и Мэри-Линетт увидала, что его тело тоже изменилось. Это было все еще человеческое тело, но слишком тонкое, какое-то вытянутое.
— Все в порядке, — шепотом произнесла Мэри-Линетт. Отчаянным усилием она рванула веревку и почувствовала, что та скоро соскользнет с одной руки.
Есть! Теперь нужно отвлечь его, нужно, чтобы он не бросился на Эша…
— А что дальше? — спросила она, едва дыша. — Что было потом?
— Я решил отправить им послание. На следующую ночь я вернулся за козой, но там были вы с Марком. Вы убежали от меня в сарай.
Он придвинулся ближе, лунный свет упал ему на глаза и отразился в них. Блеснули оранжево-зеленые зрачки…
Мэри-Линетт смотрела во все глаза.
«Та тень на лесной поляне… Я видела эти глаза: это были не глаза койота, это были его глаза. Он преследовал нас повсюду».
От одной этой мысли ее бросило в дрожь. Но потом она представила себе еще более жуткую картину: как он убивает козу, спокойно и методично, как он готовит это «послание».
«Так вот почему он не съел ее печень и сердце. Он убил козу не потому, что был голоден, к тому же убил необычно для оборотня.
Джереми не оборотень, он совсем не похож на оборотней, как их описывала Ровена. Он не благородное животное, которое охотится, чтобы есть. Он — бешеный пес.
Прав оказался только Эш. Неспроста он рассказывал свой анекдот о бешеном оборотне…»
— Знаешь, ты такая красивая, — внезапно сказал Джереми. — Я всегда так думал. Мне нравятся твои волосы.
Он смотрел Мэри-Линетт прямо в лицо. Она различала поры на его коже с появляющимися из них жесткими волосками. И еще она ощущала его запах — дикий запах зверинца.
Он протянул руку, чтобы прикоснуться к ее волосам, и на пальцах его оказались темные толстые когти. Мэри-Линетт казалось, что у нее глаза вылезают из орбит от страха.
