«Но если он истекает кровью, значит, жив… Господи, он и не может быть мертвым. Ровена говорила, что вампира можно убить только деревянным колом и огнем».
— Я должен о нем позаботиться, — сказал Джереми. — А потом я отпущу тебя, обещаю. Когда-нибудь я все тебе объясню, и ты поймешь.
Мэри-Линетт перевела взгляд с Эша на незнакомца с лицом Джереми, и ее сковал холодный липкий ужас: она поняла, что он имел в виду, говоря «я должен о нем позаботиться».
«Ну вот, теперь я знаю все об оборотнях. Они убийцы, и я была права. Я, а не Ровена».
— Это займет всего минуту, — сказал Джереми, его верхняя губа слегка приподнялась, а рот в этот миг показался неправдоподобно большим.
Мэри-Линетт увидела бледно-розовые десны… Теперь она понимала, почему этот голос был непохож на голос Джереми: из-за зубов.
Белые зубы в лунном свете. Зубы из ее сновидения… Зубы вампиров даже сравниться с этими не могли! Огромные клыки, чтобы убивать, сильные резцы для того, чтобы рвать добычу, а те, что в глубине, — перемалывать ее.
Мэри-Линетт внезапно вспомнила, что отец Вика Кимбла рассказывал года три назад. Он говорил, что волк может откусить хвост у взрослой коровы так чисто, будто ножницами отхватить. И еще он жаловался, что кто-то выпустил на свободу волкодава и тот режет его скот.
«Конечно, это был не волкодав, — подумала Мэри-Линетт. — Это был Джереми. Я каждый день видела его в школе… а потом ему нужно было идти домой — превращаться в такого зверя, какой он сейчас. Чтобы охотиться».
А сейчас, когда он стоял над Эшем, обнажив зубы и тяжело дыша, Джереми выглядел совершенно безумным.
— За что?! — взорвалась Мэри-Линетт. — Что он тебе сделал?
Джереми взглянул на нее, и Мэри-Линетт снова охватил ужас. У него были другие глаза. Только что их белки сверкали в темноте. Теперь белков вообще не было. Глаза стали коричневыми с большими водянистыми зрачками… Глаза зверя…
«Значит, ему вовсе не обязательно дожидаться полнолуния, — подумала Мэри-Линетт. — Он может превращаться в волка в любое время».
— А ты не понимаешь? — ответил он. — Неужели никто не понимает? Это — моя территория.
Значит, все так просто. А они-то сходили с ума, спорили, проводили детективное расследование! А оказалось, что это всего-навсего зверь защищает свое пространство.
«Для охоты здесь тесновато», — так, кажется, сказала Ровена.
— Они забрали мою дичь, — сказал Джереми. — Моего оленя, моих белок. У них нет на это никакого права. Я пытался заставить их уехать, но они не захотели. Они остались и продолжали охотиться.
